Советский плакат
1 апреля — день рождения Николая Васильевича Гоголя (1809—1852). А времечко это, о котором мечталось Некрасову — "приди, приди, желанное!" — как пришло... так и ушло. Потому что в советское время покупка сочинений Гоголя и Белинского колхозниками была, в общем, заурядным явлением — по ним учились их дети, да и взрослые Гоголя читали, как в городе, так и в деревне... А теперь... Если Гоголь ещё не исключён из школьной программы, то произведения смутьяна Белинского, только чудом не угодившего в каземат и Сибирь, оттуда уже изгнали.
Николая Васильевича немного спасает его верность православию и прочим "традиционным ценностям". Хотя, по слабому разумению автора этих строк, это один из самых актуальных, а значит, и революционных русских писателей. Да и просто — самый значительный из них, по сравнению с которым, например, Достоевский — только бледное и тусклое его отражение.
Начал Николай Васильевич с весёлой, а иногда и жуткой малороссийской чертовщины. Затем стал описывать мир столичных чиновников — Чичиковых и Поприщиных. И, как никто, с блеском показал, что это тот же самый сказочный мир упырей и вурдалаков, только более скрытый, потаённый, загримированный. Вообще, Гоголь точнее и реалистичнее, чем Пушкин с его Пугачёвым, описал настоящий тип русского бунтовщика — Башмачкина и капитана Копейкина. Вовсе не от избытка сил и удали молодецкой принимаются они бунтовать, а от крайнего и нестерпимого стеснения и унижения...
Начал Николай Васильевич с весёлой, а иногда и жуткой малороссийской чертовщины. Кадры из советской экранизации "Вия"
Классические иллюстрации к поэме Н.В. Гоголя "Мёртвые души". Помещик Плюшкин – "прореха на человечестве"
И не случайно нынешние театральные либералы не понимают и не принимают блестящую и пророческую развязку гоголевской "Шинели". Из постановки "Шинели" в театре "Современник" в 2000-е годы всю эту концовку попросту... выкинули. Невероятно, но факт! Либералы готовы посочувствовать Акакию Акакиевичу — но лишь до тех пор, пока он безропотно терпит и страдает. Стоит ему возроптать — и всё их сочувствие испаряется бесследно. А между тем именно в концовке вся соль замысла Гоголя. Ведь к чему взывает Башмачкин перед лицом "Его Превосходительства"? Он взывает к единственному смыслу, который мог бы оправдать существование государства, со всеми его "значительными лицами" и капитан-исправниками. А именно — к защите слабого, угнетённого, беззащитного. И генерал ему в этом — от лица всего государства — отказывает. И тогда — в предсмертном бреду — начинается перерождение Башмачкина, беззлобнейшего на свете существа, в самого настоящего... революционера. В бреду он "сквернохульничал, произнося самые страшные слова, так что старушка хозяйка даже крестилась, отроду не слыхав от него ничего подобного, тем более, что слова эти следовали непосредственно за словом "Ваше Превосходительство"". И даже грозился: "Я не посмотрю, что ты генерал!" (последнюю реплику Гоголь, впрочем, из окончательного варианта повести удалил, опасаясь цензуры). А после смерти Башмачкин исполняет свою угрозу. Тут Гоголь предсказал русскую историю почти на целое столетие вперёд — потрясающее предвиденье! Ведь призрак чиновника срывает с прохожих любые шинели — "не разбирая чина и звания: на кошках, на бобрах, на вате, енотовые, лисьи, медвежьи шубы". Что это, как не предсказание лозунга "Грабь награбленное!" и описание того, что в реальности и творилось в 1917 году?..
Не случайно в современных российских школах уже лет десять по заданию учителей ученики пишут благонамеренно-осуждающие сочинения о смутьяне-большевике Акакии Акакиевиче Башмачкине, беспардонно экспроприировавшем барские шинели, шубы, кожи и меха... Я сам натыкался на образцы таких сочинений в сети.
Ну, а раз так, то тем скорее настанет тот час, когда мертвец нежданно-негаданно ухватит носителей дорогих шуб и мехов крепко за воротник и, "пахнувши им в лицо страшно могилою", скажет:
— Твоей-то шинели мне и нужно!..
Journal information