14 апреля — день памяти Владимира Маяковского. Помнится, он хотел, чтобы потомки говорили о нём, как о современнике. Вот так и попробуем, без скидок на траурный тон.
Вот несколько не очень известных высказываний о нём Л.Д. Троцкого, из книги «Литература и революция» (1923).
«Маяковский — большой или, по определению Блока, огромный талант. Он умеет поворачивать много раз виденные вещи под таким углом, что они кажутся новыми. Он владеет словом и словарём как смелый мастер, работающий по собственным законам, — независимо от того, нравится ли нам его мастерство или нет. Многие его образы, обороты, выражения вошли в литературу и останутся в ней, если не навсегда, то надолго. У него своё построение, свой образ, свой ритм, своя рифма». «По отношению к величайшим явлениям истории он усваивает себе фамильярный тон. И это в его творчестве и самое невыносимое, и самое опасное. О ходулях или котурнах говорить не приходится: это слишком мизерные подпорки. Маяковский одной ногой стоит на Монблане, другой — на Эльбрусе. Голосом заглушает громы — мудрено ли, если он с историей запанибрата, с революцией — на «ты». Это и есть самое опасное, ибо при таких гигантских масштабах везде и во всём, при громоподобном орании (любимое слово поэта), при горизонте с Эльбруса и Монблана исчезают пропорции земных дел, и нельзя установить разницы между малым и большим».
«Маяковский слишком часто кричит там, где следовало бы говорить: поэтому крик его там, где следует кричать, кажется недостаточным. Пафос поэта подсекается надрывом и хрипотой». «Маяковский атлетствует на арене слова и иногда делает поистине чудеса, но сплошь и рядом с героическим напряжением поднимает заведомо пустые гири».
Тогда же, в 1923 году, художник Д. Мельников решил проиллюстрировать эту критику поэта карикатурой. Вот она:
«Вот так фунт! «Маяковский атлетствует на арене слова и иногда делает поистине чудеса, но сплошь и рядом с героическим напряжением подымает заведомо пустые гири». (Из статьи тов. Троцкого)».
Интересны мелкие детали: глава Госиздата Николай Мещеряков (1865—1942) награждает пачкой денежек какого-то куцего льва. Что это за лев? Это журнал «Леф», «Левый фронт искусств», который издавался Маяковским в 1922—1929 годах.
Поэт изображён на ходулях, упомянутых в цитате Троцкого. На груди у него висит перевязь «13 лет работы» (он выпустил двухтомник под таким названием в 1922 году). Внизу валяется книжка «ИстЕрия литературы» с закладкой «Маяковский», а на полосатых цирковых штанах поэта написано «Облако» (намёк на поэму «Облако в штанах»). Если приглядеться, то видно, что на груди Владимира Владимировича висят медальки с портретом царя (!) и буржуйским цилиндром. Почему цилиндром? Вероятно, имеется в виду вот эта известная фотография Маяковского 1914 года:
Цилиндр был знаком эстетства, эпатажа, свойственного футуристам. Но вот как дополнял эту деталь Корней Чуковский: «Мало кому известно, что Маяковский в те годы чрезвычайно нуждался. Это была весёлая нужда, переносимая с гордой осанкой миллионера и «фата». В его комнате единственной, так сказать, мебелью был гвоздь, на котором висела его жёлтая кофта и тут же приютился цилиндр. Не было даже стола, в котором, впрочем, он в ту пору не чувствовал надобности. Обедал он едва ли ежедневно...»
А это другая карикатура того же Д. Мельникова за тот же год на сходную тему. Художник опять иронизирует по поводу того, что глава Госиздата, с плакатиком «Общество покровительства животных» разбазаривает казённые деньги на «Леф».
Рисунок Д. Мельникова. 1923 год. «Мещеряков: — Я, вообще, люблю собачек, в особенности таких резвых, как вот эта! Согласен её прикармливать на Госсчёт.
Маяковский: — Се — Леф, а не собака! Нам только «рубль дай», а прокормим себя мы сами».
На этом рисунке Маяковского сразу и не разглядишь, он здесь не в центре. Но да-да, это он, тот лопоухий дылда с наголо бритой головой и журналом «ЛЕФ» в руках. В той самой знаменитой жёлтой кофте.
Рисунок Л.М. Журнал «Красный перец». 1923 год
На стене слоган, типичный, видимо, для тогдашних цирюльных: «Здесь стригут и бреют, и кровь отворяют». Л.Д. повесил на вешалку будёновку и красноармейскую форму и облачился в белый халат парикмахера (подразумевается — литературного критика). В очереди к его креслу выстроились журналы и литературные группы «На посту», «ЛЕФ», «Горн», «Кузница», а он завершает припудривание «Круга». Вместо парикмахерской салфетки он пользуется газетой «Правда»...
Подпись к рисунку:
«Народная парикмахерская имени Белинского.
ТРОЦКИЙ: — Пожалуйте, ваше попутчество, готово!.. Мальчик, зови чумазых кровь пускать».
Между прочим, «мальчик», которого окликает Троцкий-брадобрей, — это редактор «Красной нови» Александр Воронский (кстати, в 1927 году поплатившийся за свой «троцкизм»). Поэтому он на рисунке и ниже ростом. Помогая цирюльнику, он держит в руках шляпу и трость «Круга».
А этот рисунок опубликован годом позже. На поводке у поэта опять всё тот же карликовый лев-Леф... А костюм у него, между прочим, как сказали бы в наше время, «креативный», футуристический, весь в разводах и цветах.
Рисунок Н.Д. 1924 год. «У всякого — свои вкусы. «Нигде кроме, как в Моссельпроме!» (Соч. В. Маяковского).
Встретились Маяковский и крестьянский парень.
— Ты кто? — спросил Маяковский.
— Я селькор. А ты кто?
— А я — мосселькор, — сказал Маяковский и уехал за границу».
Маяковский в это время нашумел придуманной им рекламой магазина «Моссельпром». Вот знаменитый «Дом Моссельпрома» с написанным на нём слоганом Маяковского:
Эта реклама была тогда у всех на слуху, её поминали довольно часто. Сергей Есенин высмеял её стихами:
Мне мил стихов российский жар.
Есть Маяковский, есть и кроме,
Но он, их главный штабс-маляр,
Поёт о пробках в Моссельпроме.
Пёс Шарик в известной повести Михаила Булгакова ворчит, перефразируя Маяковского: «Нигде кроме такой отравы не получите, как в Моссельпроме». Но, как видим по рисунку, доставалось этой рекламе не только справа, но и «слева».
И — последний на сегодня рисунок по данной теме. Он относится уже к концу 20-х годов.
Рисунок Б. Антоновского. 1928 год. Журнал «Бегемот». «Весенняя лирика. Маяковский: — Должен признаться, что ты, соловушка, поёшь не хуже меня.
Птица. — Очень лестно слышать, тов. Маяковский, только, к сожалению, я не соловей, а воробей».
Владимир Маяковский. 1910 год
Многие стихи поэта звучат по-прежнему актуально:
Journal information