Великий князь Владимир Кириллович Романов
В этот день, 26 июня 1941 года, спустя четыре дня после нападения Германии на СССР, глава Дома Романовых в изгнании, великий князь Владимир Кириллович (1917—1992) выпустил воззвание. Вот его полный текст:
«Обращение Главы Российского Императорского Дома Государя Великого Князя Владимира Кирилловича.
В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение двадцати четырёх лет, Я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма.
Владимир
Сен-Бриак,
26 июня 1941 года».
Это обращение не осталось незамеченным внутри СССР. На него сразу же отреагировала московская газета «Правда», написавшая 28 июня (в статье Давида Заславского): «В обозе второго разряда германской фашистской армии, где-то между походными кухнями и домашним скарбом господ офицеров, скромно следует «русский царь». Его спешно изготовили в Берлине из первого попавшегося под руку материала. Раньше о нём не было и речи. По-видимому, в последнюю минуту вспомнили, что ежели превращать советский народ в рабов, то надо позаботиться и о царе для них...»
Эта цитата из «Правды» послужила материалом для плаката, созданного в те же дни:
А.М. Любимов. Советский плакат. 1941
И другой плакат А.М. Любимова со стихами Б. Тимофеева, отпечатанный в том же 1941 году, развивал эту тему:
Текст стихов:
В германском обозе волненье не зря —
Фашисты везут для России царя!..
Сидит он, качаясь, на тощем коне
И спьяну в Москве себя видит — во сне...
Придворные тут же плетутся чины:
Им всем «министерства» давно вручены...
За ними, сидя на краю тягача,
Спешит полицейский, «хейль Гитлер!» крича...
А рядом — в Гестапо одетый шпион:
Пожрать и пограбить желает и он...
Чуть дальше — компания близких друзей
(Которых давно мы уж сдали в музей...)
Заводчик, помещик и два кулака —
Немецкий и русский, как два сапога...
А в самом конце, как потрёпанный хвост,
Не то фабрикант, не то просто прохвост...
И хочет весь этот продавшийся сброд
В рабов превратить наш советский народ
И править свободною нашей землёй,
Как правят фашисты: кнутом и петлёй...
Ну, что ж! Мы устроили «жаркий» приём:
Железом и сталью, свинцом и огнём...
Так дружно встречаем незванных гостей,
Что им не собрать ни голов, ни костей...
И столько им нашей отмерим земли,
Чтоб все без остатка враги в ней легли!..
А.М. Любимов. Советский плакат. 1941 г. Фрагмент
Одно из первых «Окон ТАСС» начала войны с рисунком и стихами на ту же тему:
Царей народ к чертям прогнал.
Цари давно «почили в бозе».
Но Гитлер новых откопал
И тащит за собой в обозе.
Он прихватил их про запас
И к «русскому» готовит трону.
Но эти чучела у нас
Не испугают и ворону.
В составе германской армии к 1944 году была сформирована добровольческая монархическая часть — Российское Народное Ополчение. Знамя Ополчения украшал девиз «За Веру, Царя и Отечество!», а богослужения в нём заканчивались пением молитвы: «Спаси Господи люди Твоя, и благослови достояние Твоё! Победы Благоверному Государю Великому Князю Владимиру Кирилловичу на сопротивные даруя и Твоё сохраняя Крестом Твоим жительство». Большая часть воинов Ополчения погибла в боях против Красной Армии в ходе Корсунь-Шевченковской операции.
В мае 1945 года великий князь Владимир Кириллович, находившийся в Австрии, попросил убежища в Лихтенштейне, но ему было отказано. Тогда он отправился во франкистскую Испанию, где получил убежище у каудильо Франко.
Оттуда Владимир Кириллович и развивал свою деятельность в последующие годы. И по-прежнему его не оставляла вниманием советская печать. В 1959 году в ней появились такие язвительные стихи о претенденте на российский престол:
Всколыхнулось вдруг болото
и пошла кругами грязь...
Из болота вылез кто-то.
Кто, вы думаете? Князь.
Князь великий Володимир
царской крови голубой
жил он в Ницце, жил он в Риме
позабыв язык родной.
Нет давно в России трона
и престола тоже нет...
Но про царскую корону
грезит князь уж много лет.
Отыскался вдруг на свалке
эмигрантский сей отброс,
чтоб совать повсюду жалкий,
никому не нужный нос.
Хоть в России отродясь
не бывал великий князь,
Журналистов он зовёт
и по-русски речь ведёт:
«Наш Россия, гранд пардон,
ошень любит Вашингтон,
но российская народ
без царя, увы, живёт.
Не находит болшевик
с Вашингтон одна язик.
Плачет бедная народ
и меня на трон зовет.
И своей родной земле
говорю я: «Силь ву пле».
Если б я сидел на трон,
я дружить бы с Вашингтон
Каждый Ваня иль Никола
пил бы вволю кока-кола.
Ведь когда я буду цар,
будет мир. Оревуар».
В голове у князя зреет
план блестящий и простой:
чтобы ожили музеи
и на жизнь пошли войной.
И понятна всем причина
почему, идя ко дну,
лезет драться мертвечина
за «холодную войну».
В марте 1976 года «Литературная газета» напечатала большой фельетон Бориса Данилова «Без царя в голове», в основном посвящённый А.И. Солженицыну. Но и великому князю Владимиру Кирилловичу в нём тоже уделялось внимание:
«Как это ни смешно, но Российский Императорский Дом всё ещё существует. Правда, он совсем обветшал, царевичи и царевны давно разбрелись по свету, имена великих князей украшают вывески модных ресторанов, кое-кто из августейших особ перешёл даже в пролетарии, сменив гордого российского орла на скромную бляху парижского таксиста — но Дом есть!
Во главе августейшего Двора стоит Великий князь Владимир Кириллович Романов. Прямой отпрыск никогда не царствовавшего царя Кирилла. Седьмая вода на киселе бывшему российскому монарху. А также кум бывшему прусскому королю и сват его первому министру.
Его Высочество Седьмая Вода никогда не видал России, по-русски говорит на французский лад и постоянно проживает в Мадриде, на улице Веласкес, девяносто два, в глухом, угрюмом особняке с домашней церковью и... походной канцелярией.
Много лет назад, когда сей отпрыск династии впервые ступил на испанскую землю, каудильо встретил его с распростёртыми объятиями. В знак особой благосклонности он даже разрешил украсить фасад угрюмого особняка российским императорским флагом и повелел своим гвардейцам церемониально вышагивать у парадного подъезда.
В обоснование своих державных притязаний Владимир выставил у себя в красном углу под образами для всеобщего обозрения пузатый самовар и повесил на видном месте звонкую русскую балалайку.
— Не было никогда России без царя-отца, — провозгласил при этом он, — и быть не может!
Его Высочество даже дал по этому поводу августейшее интервью.
— Неужели, — не скрывая издёвки, спросил его корреспондент одной английской газеты, — вы всё ещё надеетесь возвратиться на престол?
— Я не исключаю такой возможности, — ответствовал Владимир.
Основав самоварно-балалаечное царство, Его Высочество Седьмая Вода не стал сидеть сложа августейшие руки. Он привёл в боевую готовность свою походную канцелярию и принялся строчить всемилостивейшие рескрипты и высочайшие повеления.
Однако ни рескрипты, ни повеления не помогли. Дела в самоварно-балалаечном царстве шли из рук вон плохо. А императорские Армия и Флот, которые в составе дюжины траченных молью генералов стояли походным бивуаком на разных континентах, таяли прямо на глазах.
— Гусары из американского военного округа с прискорбием извещают Ваше Высочество, — докладывал Владимиру начальник походной канцелярии, — о кончине верного слуги Царя и Отечества полковника Седьмого Альвеопольского полка, последовавшей 23 апреля сего года в городе Ири, Пенсильвания.
И это означало, что у Его Императорского Высочества нет больше сухопутных войск...
— Округ императорских Армии и Флота в Австралии, — с тем же скорбным видом докладывал в следующий раз начальник походной канцелярии, — извещает о том, что почил в бозе георгиевский кавалер, капитан 2-го ранга и верный слуга Вашего Высочества.
И это означало, что у Его Высочества нет больше военно-морских сил...
Дела шли всё хуже. Украшавший фасад угрюмого особняка императорский флаг пришлось незаметно снять. Вслед за флагом исчезли и бравые испанские гвардейцы.
Так с тех пор глухой, угрюмый особняк и стоит в центре Мадрида, как огромный саркофаг, в котором покоятся живые мощи самодержавия...»
И лишь в эпоху перестройки началось постепенное «возвращение» дома Романовых в Россию. Либерально-перестроечный «Огонёк» ещё успел в январе 1990 года поместить апологетическое интервью с великим князем Владимиром Кирилловичем. Либеральный журнал убеждал советских читателей в том, что в понятии «династия Романовых» нет ничего плохого: «Ведь говорим же мы «рабочая династия Петровых» или «актёрская династия Сидоровых». То же самое и с «династией Романовых», в 17-м году сменившей профессию, превратившись в обыкновенную, впрочем, многочисленную семью... И так же, как и в любой семье, в этом семействе существует глава дома. В доме Романовых ныне главенствует Владимир Кириллович, пожилой человек, от придворных забот волей истории отстранённый...» О своей биографии в период войны великий князь в этом первом интервью для советской прессы высказывался очень аккуратно, минуя все острые углы: «Должен сказать, что немецкие оккупанты отнеслись ко мне вполне корректно, но тем не менее в 1944 году они силой заставили меня покинуть Сен-Бриак, не объясняя причин. В результате в июле 1944 года я очутился в Германии... Там я прожил почти до конца войны». Владимир Кириллович успел ещё побывать в СССР, посетив город на Неве (скончался великий князь в апреле 1992 года). После его кончины главой дома Романовых объявила себя его дочь Мария Владимировна. Это она и следующий наследник российского престола — «великий князь Георгий».
Но это уже — совсем другая история...
P. S. А это — процитированная выше статья Давида Заславского из «Правды» за 28 июня 1941 года:
Journal information