Рисунок Бориса Ефимова. Цитата в тему: «Некоторые в своих статьях всё время используют мои высказывания. Цитируют их и так и эдак. Вы должны научиться писать статьи своими словами. Ленин не слишком часто цитировал чужие слова. Я, конечно, говорю не о том, что вообще не нужно употреблять цитаты, но нельзя их употреблять повсюду». (Мао Цзедун, 1965) :)
Есть некоторое количество самых ходовых и актуальных в настоящий момент цитат классиков марксизма и просто известных революционеров, которые то и дело приходится вспоминать сейчас в дискуссиях с оппонентами. Буду по мере накопления добавлять их в этот пост, а пока несколько таких цитат. Может быть, в итоге получится что-то вроде новой «Красной книжки» (см заглавный рисунок)? :)
ВОПРОС. Как следует относиться к эксцессам, которые возникают в ходе революционного процесса?
(Этот вопрос то и дело приходится слышать от правых и даже многих считающих себя левыми в связи с современным, абсолютно травоядным и вегетарианским, движением Black Lives Matter. Насколько же больше таких претензий было бы в случае настоящей социальной революции где бы то ни было!)
Владимир ЛЕНИН: «Не преуменьшайте ни одного из зол революции. Их нельзя избежать. На это надо рассчитывать заранее: если у нас революция, мы должны быть готовы оплачивать её издержки».
МАО Цзедун: «Революция — это не званый обед, не литературное творчество, не рисование или вышивание; она не может совершаться так изящно, так спокойно и деликатно, так чинно и учтиво. Революция — это восстание, это насильственный акт одного класса, свергающего власть другого класса».
МАО Цзэдун (1893—1976)
А.П. Иванов. Плакат. 1931
Фидель КАСТРО: «Революция — не постель из роз. Революция — это битва между будущим и прошлым».
Фидель КАСТРО (1926—2016)
Фридрих ЭНГЕЛЬС: «Революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, какая только возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части посредством ружей, штыков и пушек, то есть средств чрезвычайно авторитарных». («Об авторитете», К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, изд. 2, том 18, стр. 302-305).
Фридрих ЭНГЕЛЬС (1820—1895)
ВОПРОС. Как рев. марксисты относятся к идее «честных выборов», к лозунгу «соблюдения закона»?
(Этот вопрос часто всплывает в ходе разнообразных «майданов», которые нередко идут под лозунгами «честных выборов» и «соблюдения закона». Хотя сами майданцы без малейших колебаний, недрогнувшей рукой расстреливают или свергают демократически выбранную власть (как в 1993 году в Москве или в 2014-м в Киеве), преспокойно перечёркивая все формальные законы).
Георгий ПЛЕХАНОВ: «Успех революции — высший закон. И если бы ради успеха революции потребовалось временно ограничить действие того или другого демократического принципа, то перед таким ограничением преступно было бы останавливаться... И на эту же точку зрения мы должны были бы стать и в вопросе о продолжительности парламентов. Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент — своего рода chambre introuvable (бесподобная палата), то нам следовало бы стараться сделать его долгим парламентом; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели».
Георгий ПЛЕХАНОВ (1856—1918)
Карл МАРКС: «Право — это воля правящего класса, возведённая в закон и принуждаемая к исполнению государственными механизмами». «Юридически — значит фальшиво».
Карл МАРКС (1818—1883)
ВОПРОС. Должны ли марксисты защищать завоевания буржуазной демократии против наступления открытой буржуазной диктатуры (фашизма)?
(А этот вопрос вновь и вновь ставят т.н. «нейтралисты», которые считают, что вмешиваться в борьбу буржуазных властей с ультраправыми против последних — для левых ужасный харам).
Георгий ДИМИТРОВ: «Мы не анархисты, и нам вовсе не безразлично, какой политический режим существует в данной стране: буржуазная диктатура в форме буржуазной демократии, хотя бы с самыми урезанными демократическими правами и свободами, или буржуазная диктатура в её открытой, фашистской форме. Являясь сторонниками советской демократии, мы будем отстаивать каждую пядь демократических завоеваний, которые рабочий класс вырвал годами упорной борьбы, и будем решительно драться за их расширение».
Георгий ДИМИТРОВ (1882—1949)
Ещё к характеристике фашизма от ДИМИТРОВА:
«Приход фашизма к власти — это не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы классового господства буржуазии, буржуазной демократии, другой её формой — открытой террористической диктатурой».
«Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов».
ВОПРОС. СССР нет, социальный эксперимент большевиков не удался, стоит ли пытаться воскресить прошлое?
Лев ТРОЦКИЙ: «Я не вижу никаких оснований для пессимизма. Нужно брать историю, как она есть. Человечество движется, как некоторые пилигримы: два шага вперед, шаг назад. Во время движения назад скептикам и пессимистам кажется, что всё потеряно. Но это ошибка исторического зрения. Ничто не потеряно». «Даже в случае победы контрреволюции у советской гидры, вместо каждой отрубленной головы, будет вырастать новая... Исторический счёт есть, в данном случае, счёт десятилетий. Падение советской власти, в конце концов, оказалось бы только историческим эпизодом. Но это был бы один из самых страшных эпизодов мировой истории».
Лев ТРОЦКИЙ (1879—1940)
Владимир ЛЕНИН: «Революция побеждает, если она двигает вперёд передовой класс... Революции при этом условии побеждают даже тогда, когда они терпят поражение. Это может показаться игрой слов, но для того, чтобы показать, что это факт, возьмём конкретный пример из истории. Возьмите великую французскую революцию. Она недаром называется великой. Для своего класса, для которого она работала, для буржуазии, она сделала так много, что весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошёл под знаком французской революции. Он во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии... Всякий, сознательно относящийся к истории, скажет, что французская революция, хотя её и разбили, всё-таки победила, потому что она всему миру дала такие устои буржуазной демократии, буржуазной свободы, которые были уже неустранимы. Наша революция за полтора года дала для пролетариата, для того класса, которому мы служим, для той цели, для которой мы работаем, для свержения господства капитала, дала неизмеримо больше, чем французская революция для своего класса. И потому мы говорим, что если бы даже, беря возможный гипотетически, худший из возможных случаев, если бы завтра какой-нибудь счастливый Колчак перебил поголовно всех и каждого большевика, революция осталась бы непобедимой».
Луис КОРВАЛАН: «Падение Советского Союза стало огромным ударом для нашего дела, но флаг социализма и коммунизма поднят! Человечество должно идти к новому обществу».
Луис КОРВАЛАН (1916—2010)
Эрих ХОНЕККЕР: «Капитализму понадобилось около 400 лет для того, чтобы выйти победителем в борьбе с феодализмом; при этом речь шла лишь о смене одного эксплуататорского строя другим. Социализм победил вначале в одной стране; он должен был утверждаться в условиях угрозы со стороны самого мощного в истории человечества эксплуататорского строя и в течение всего лишь шести десятков лет совершил небывалое». (Журнал «Коммунист», 1976, №7, с. 69.)
Эрих Хонеккер (1912—1994)
ВОПРОС. Если рабочие поддерживают забастовками правую оппозицию и буржазных деятелей, оказывают им доверие, то, вероятно, они знают, что делают, ведь они способны осознавать свой интерес?
(Такое часто приходилось и приходится слышать по поводу поддержки рабочими деятелей вроде Ельцина, Тихановской и др.)
Лев ТРОЦКИЙ: «В чём вообще состоит слабость масс? В готовности следовать за эксплоататорами. В таком случае первая обязанность революционеров — помочь рабочим освободиться от рабской доверчивости».
ВОПРОС. Можно ли красным и левым идти на тактические союзы с такими-то и такими-то нехорошими людьми?
Август БЕБЕЛЬ: «Если нужно для дела, хоть с чёртовой бабушкой войдём в сношения».
Август БЕБЕЛЬ (1840—1913)
Владимир ЛЕНИН: «Бебель-то прав, товарищи: если нужно для дела, конечно, тогда можно и с чёртовой бабушкой. Ну, а для какого дела оказались нужными ваши сношения с народовцами? Ни для какого. Пользы от них — ноль. И выходит, что Бебель говорил хорошо, а вы понимаете его плохо». (ПСС, том 15, стр. 323-324).
Георгий ПЛЕХАНОВ: «Врозь идти, вместе бить — только это и нужно. Но те, которые находят, что необходимо бить вместе, обязаны сблизиться друг с другом и согласиться между собою. Сблизиться и согласиться не для лирических излияний и не для опубликования фразистых манифестов, а именно для того, чтобы бить, т.е. для совместной борьбы там, на поле действий, где свистят пули». («Врозь идти, вместе бить!», «Искра» № 87 от 10 февраля 1905).
Лев ТРОЦКИЙ: «Большевики заключали с революционными мелкобуржуазными организациями практические соглашения, например, для совместного нелегального транспорта революционной литературы, иногда — для совместного устройства уличной демонстрации, иногда — для отпора черной сотне... Ни общих «программ», ни общих учреждений, ни отказа от критики временных союзников». («Франция на повороте», 28 марта 1936).
«Врозь идти, вместе бить! Сговариваться только насчет того, как бить, кого бить и когда бить! Сговариваться об этом можно с самим чёртом, с его бабушкой и даже с Носке... При одном условии: не связывать собственных рук». «Мы, марксисты, рассматриваем Брюнинга и Гитлера... как разные составные элементы одной и той же системы. Вопрос, кто из них — «меньшее зло», не имеет смысла, ибо их система, против которой мы боремся, нуждается во всех этих элементах. Но эти элементы сейчас в состоянии конфликта, и партии пролетариата необходимо использовать этот конфликт в интересах революции... Бессмысленен абстрактный вопрос, кто — меньшее зло: Брюнинг или Гитлер? Но надо знать, по какой из этих клавиш бить. Понятно? Для непонятливых приведём ещё пример. Если один из врагов отравляет меня ежедневно мелкими порциями яда, а другой хочет пристрелить из-за угла, то я первым делом выбью у этого второго врага револьвер из рук, ибо это даст мне возможность справиться с первым врагом. Но это не значит, что яд есть «меньшее зло» по сравнению с револьвером». («В чём состоит ошибочность сегодняшней политики германской компартии?», 8 декабря 1931).
ВОПРОС. Что можно сказать о разнообразных издержках в процессе строительства социализма, к которым относят гражданскую войну, голод, красный террор, Гулаг и т.д.? И вообще о тёмных сторонах жизни в СССР?
Владимир ЛЕНИН: «Рабочий класс китайской стеной не отделён от старого буржуазного общества. И когда наступает революция, дело не происходит так, как со смертью отдельного лица, когда умерший выносится вон. Когда гибнет старое общество, труп его нельзя заколотить в гроб и положить в могилу. Он разлагается в нашей среде, этот труп гниёт и заражает нас самих. Иначе на свете не происходило ни одной великой революции и не может происходить. [...] Та игра политических партий, которые, от кадетов до меньшевиков, этими миазмами разлагающегося трупа пропитаны, — всё это они собираются бросать нам как палки под колеса. Иначе социалистическую революцию никогда родить нельзя, и иначе, как в обстановке разлагающегося капитализма и мучительной борьбы с ним, ни одна страна от капитализма к социализму не перейдёт». (ПСС, т.36, стр. 409).
Фридрих ЭНГЕЛЬС: «История, пожалуй, самая жестокая из всех богинь, влекущая свою триумфальную колесницу через горы трупов, не только во время войны, но и в период «мирного» экономического развития».
Лев ТРОЦКИЙ: «С точки зрения так называемой абсолютной ценности человеческой личности революция подлежит «осуждению», как и война, как, впрочем, и вся история человечества в целом. Однако же самое понятие личности выработалось лишь в результате революций, причём процесс этот ещё очень далёк от завершения». («Моя жизнь»).
ВОПРОС. Как относиться к утверждениям о том, что в тех или иных странах, которыми руководили и руководят компартии, был и есть государственный капитализм?
Лев ТРОЦКИЙ: «Если бы мы имели в СССР выбор только между сталинцами и меньшевиками, мы должны были бы, конечно, выбрать сталинцев, ибо меньшевики способны лишь послужить ступенькой для буржуазии, которая разрушила бы плановое хозяйство и установила бы в стране режим, представляющий сочетание истинно русского фашизма с китайским экономическим хаосом. Страна оказалась бы экономически отброшена на полстолетия назад. Плановое начало есть единственное спасение независимости СССР и её будущего... Кому угодно, пусть называет советский режим «государственным капитализмом», но как показывают все пять частей света, только этот режим способен ещё развивать производительные силы». («Дополнение к замечаниям по поводу письма т. Цилиги», 1936).
ВОПРОС. А в чём вообще главное различие между большевиками и меньшевиками, если говорить максимально просто?
Владимир ЛЕНИН: «Разницу эту можно понять на таком простом примере. Меньшевик, желая получить яблоко, стоя под яблоней, будет ждать, пока яблоко само к нему свалится. Большевик же подойдёт и сорвёт яблоко... Для большевика социализм столь же реальный факт, как кусок хлеба; к нему надо идти, его надо завоевать. Мы не должны успокоиться на мысли, что роль отдельной личности невелика, сложить ручки и ждать, когда социализм, как яблочко, свалится с яблони капитализма».
Эрнесто Че ГЕВАРА: «Революция — это не яблоко, которое упадёт, когда оно созрело. Ты должен заставить его упасть».
Эрнесто Че ГЕВАРА (1928—1967)
ВОПРОС. Нередко утверждают, что в СССР не было диктатуры рабочего класса, поскольку он не мог свободно выбирать себе вождей.
Лев ТРОЦКИЙ: «Диктатура класса далеко не всегда означает прямое участие всей его массы в управлении государством. Мы это видели, прежде всего, на примере имущих классов. Дворянство господствовало через монархию, перед которой стояло на коленях. Диктатура буржуазии принимала сравнительно развернутые демократические формы только в условиях подъема капитализма, когда господствующему классу нечего было бояться. На наших глазах демократия заменилась в Германии самодержавием Гитлера, причем все традиционные буржуазные партии были разбиты в щепы. Германская буржуазия не управляет ныне непосредственно: политически она находится в полном подчинении у Гитлера и его банд. Тем не менее, диктатура буржуазии остаётся в Германии ненарушенной, ибо все условия её социального господства сохранены и укреплены... Пока созданные Октябрьской революцией формы собственности не опрокинуты, господствующим классом остается пролетариат. Рассуждения насчет "диктатуры бюрократии над пролетариатом", без более глубокого анализа, т.е. без выяснения социальных корней и классовых границ бюрократического командования, сводятся просто-напросто к хлёстким демократическим фразам, чрезвычайно популярным у меньшевиков. Можно не сомневаться, что огромное большинство советских рабочих недовольно бюрократией... Каждый советский рабочий, если с ним поговорить по душам, не пощадит крепких слов по адресу сталинской бюрократии. Но ни один из них не признает, что контрреволюция уже совершилась». («Классовая природа советского государства. (Проблемы Четвёртого Интернационала)», 1933).
ВОПРОС. Часто приходится слышать мнение, что революции 1917 года следовало остановиться на стадии буржуазной демократии, а не забегать чересчур вперёд. Это была ошибка большевиков, за которую приходится расплачиваться.
Роза ЛЮКСЕМБУРГ: «Русская революция лишь подтвердила... основной урок всякой великой революции, жизненный закон которой гласит: либо она должна очень быстро и решительно рвануться вперёд, сокрушая железной рукой все препятствия и выдвигая всё более далеко идущие цели, либо она будет очень скоро отброшена назад, за свой слабый исходный пункт и задавлена контрреволюцией. В революции не может быть остановки, топтания на месте, самоограничения первой же достигнутой целью. И тот, кто пытается перенести на революционную тактику доморощенную премудрость из парламентских войн мышей и лягушек, показывает только, что ему столь же чужды психология, жизненный закон самой революции, как и весь исторический опыт, что они для него – книга за семью печатями... «Золотой средний путь» не удаётся сохранить ни в одной революции, её естественный закон требует быстрого решения: либо локомотив на всех парах движется вперёд до крайней точки исторического подъёма, либо он откатывается в силу собственной тяжести назад, снова в исходную низину, беспощадно увлекая за собой в пропасть тех, кто своими слабыми силами пытается удержать его на полпути».
Роза ЛЮКСЕМБУРГ (1871—1919)
Эрнесто Че ГЕВАРА: «Революция подобна велосипеду – если не движется вперёд, то падает».
Луи Антуан де СЕН-ЖЮСТ: «Те, кто делают революцию наполовину, только роют себе могилу».
Луи Антуан де СЕН-ЖЮСТ (1767—1794)
ВОПРОС. Почему революционеры не могут добиться победы социализма и коммунизма легально, в рамках буржуазной демократии?
Пётр КРОПОТКИН: «Свобода печати, свобода собраній, неприкосновенность жилищъ и всѣ остальныя права признаются только до тѣхъ поръ, пока народъ не пользуется ими, какъ орудіемъ для борьбы съ господствующими классами. Но какъ только онъ дерзнётъ посягнуть на привилегіи буржуазіи, всѣ эти права выкидываются за бортъ».
Пётр КРОПОТКИН (1842—1921)
ВОПРОС. Как марксисты оценивают исламские движения и «исламские революции» в ряде стран с 1979 года?
Леонид БРЕЖНЕВ: «Особый характер имеет революция в Иране, которая стала крупным событием в международной жизни последних лет. При всей своей сложности и противоречивости это в основе своей антиимпериалистическая революция, хотя внутренняя и внешняя реакция стремится изменить этот её характер… В некоторых странах Востока в последнее время активно выдвигаются исламские лозунги. Мы, коммунисты, с уважением относимся к религиозным убеждениям людей, исповедующих ислам, как и другие религии. Главное в том, какие цели преследуют силы, провозглашающие те или иные лозунги. Под знаменем ислама может развёртываться освободительная борьба. Об этом свидетельствует опыт истории, в том числе и самый недавний. Но он же говорит, что исламскими лозунгами оперирует и реакция, поднимающая контрреволюционные мятежи. Всё дело, следовательно, в том, каково реальное содержание того или иного движения…» («Отчётный доклад XXVI съезду КПСС», 1981).
Леонид БРЕЖНЕВ (1906—1982)
ВОПРОС. Когда произойдёт следующая революция? Не торопят ли её марксисты?
Владимир ЛЕНИН: «Революцию нельзя учесть, революцию нельзя предсказать, она является сама собой... Разве за неделю до февральской революции кто-либо знал, что она разразится? Разве в тот момент, когда сумасшедший поп вел народ ко дворцу, кто-либо думал, что разразится революция 1905-го года?» (Речь на митинге в Политехническом музее, август 1918. ПСС, т. 37, стр. 70).
Нур Мухаммед ТАРАКИ: «Революция — как роды, её нельзя отложить».
Нур Мухаммед ТАРАКИ (1917—1979)
ВОПРОС. А сколько революционеров нужно, чтобы революция оказалась успешной?
Фидель КАСТРО: «Я начинал революцию, имея за собой 82 человека. Если бы мне пришлось повторить это, мне бы хватило пятнадцати или даже десяти. Десять человек и абсолютная вера. Неважно, сколько вас. Важно верить и важно иметь чёткий план. Победа — это упорство».
МАО Цзэдун (1893—1976)
МАО Цзэдун: «Правильная или неправильная идеологическая и политическая линия — вот что решает всё. Если линия партии правильная — всё остальное приложится: если нет последователей — последователи появятся; если нет винтовок — винтовки появятся; если у партии нет политической власти — она завоюет политическую власть».
ВОПРОС. Могут ли марксисты поддерживать то или иное буржуазное государство в войне с другими буржуазными же государствами?
Лев ТРОЦКИЙ: «Я возьму наиболее простой и яркий пример. В Бразилии господствует ныне полуфашистский режим, к которому каждый революционер не может относиться иначе, как с ненавистью. Допустим, однако, что завтра Англия вступает в военный конфликт с Бразилией. Я спрашиваю вас, на чьей стороне будет в этом конфликте мировой рабочий класс? Отвечаю за себя лично: я буду в данном случае на стороне «фашистской» Бразилии против «демократической» Великобритании. Почему? Потому что в конфликте между ними дело вовсе не будет идти о демократии и фашизме. Если Англия победит, она посадит в Рио-де-Жанейро другого фашиста и наложит на Бразилию двойные цепи. Наоборот, если победит Бразилия, то даст могущественный толчок национальному и демократическому сознанию страны и поведёт к низвержению диктатуры Варгаса. Поражение Англии нанесёт в то же время удар британскому империализму и даст толчок революционному движению британского пролетариата». («Из беседы тов. Троцкого с аргентинским делегатом тов. Фосса», 26 сентября 1938 года).
ВОПРОС. Некоторые левые говорят, что марксисты должны ждать настоящей, чистой социальной революции, движения рабочих под красным знаменем, а не вмешиваться в конфликты иных классовых сил. Верно ли это?
Владимир ЛЕНИН: «Думать, что мыслима социальная революция без восстаний маленьких наций в колониях и в Европе, без революционных взрывов части мелкой буржуазии со всеми её предрассудками, без движения несознательных пролетарских и полупролетарских масс против помещичьего, церковного, монархического, национального и т.п. гнёта, – думать так значит отрекаться от социальной революции. Должно быть, выстроится в одном месте одно войско и скажет: «мы за социализм», а в другом другое и скажет: «мы за империализм» и это будет социальная революция! [...] Кто ждёт «чистой» социальной революции, тот никогда её не дождётся. Тот революционер на словах, не понимающий действительной революции. Русская революция 1905 года была буржуазно-демократической. Она состояла из ряда битв всех недовольных классов, групп, элементов населения. Из них были массы с самыми дикими предрассудками, с самыми неясными и фантастическими целями борьбы, были группки, бравшие японские деньги, были спекулянты и авантюристы и т.д. Объективно, движение масс ломало царизм и расчищало дорогу для демократии, поэтому сознательные рабочие руководили им. Социалистическая революция в Европе не может быть ничем иным, как взрывом массовой борьбы всех и всяческих угнетённых и недовольных. Части мелкой буржуазии и отсталых рабочих неизбежно будут участвовать в ней – без такого участия невозможна массовая борьба, невозможна никакая революция – и столь же неизбежно будут вносить в движение свои предрассудки, свои реакционные фантазии, свои слабости и ошибки. Но объективно они будут нападать на капитал, и сознательный авангард революции, передовой пролетариат, выражая эту объективную истину разношерстной и разноголосой, пёстрой и внешне-раздробленной массовой борьбы, сможет объединить и направить её, завоевать власть, захватить банки, экспроприировать ненавистные всем (хотя по разным причинам!) тресты и осуществить другие диктаторские меры, дающие в сумме ниспровержение буржуазии и победу социализма, которая далеко не сразу «очистится» от мелкобуржуазных шлаков». (Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 – февраль 1917).
Ещё некоторые меткие высказывания революционеров и марксистов разных лет:
Жан Жорес (1859—1914)
«Капитализм — это беспорядок, это ненависть, это безудержное стяжательство, это натиск стада, рвущегося к кормушке и топчущего всё живое, чтобы к ней пробиться». (с), Жан Жорес
«Традиция — это не сохранение пепла, а раздувание огня». «Мы должны брать из прошлого огонь, а не пепел». (с), Жан Жорес
Бертольд Брехт (1898—1956)
«Тот, кто борется за коммунизм, должен уметь вести борьбу и прекращать её, уметь говорить правду и умалчивать о ней, верно служить и отказываться от службы, выполнять и нарушать обещания, не сворачивать с опасного пути и избегать риска, быть известным и держаться в тени». (с), Бертольд Брехт
«Искусство — не зеркало, отражающее реальность, а молот, формирующий её». (с), Бертольд Брехт
«Помните, что убеждения ваших слушателей не всегда неизменны. Даже палачи могут прислушаться к вашему голосу, если им перестанут платить или если их ремесло станет для них опасным; люди меняются». (с), Бертольд Брехт
«Нет ничего более похожего на фашиста, чем перепуганный буржуй». (с), Бертольд Брехт
Journal information