Рисунок Ре-ми. «Новый Сатирикон», № 16, 1917. «Из хроники несчастных случаев. Милюков: — Какое, однако, чертовски быстрое течение в этих проливах!»
Продолжаем наше путешествие по революции 1917 года вместе с либеральным журналом «Новый Сатирикон».
18 (5) мая 1917 года случилось важное для развития революции событие — в отставку с поста министра иностранных дел России ушёл Павел Николаевич Милюков. Революция заметно сдвинулась в левую сторону... Этому предшествовал апрельский кризис Временного правительства. Начался он так: 20 апреля в газетах появилась нота Временного правительства, в которой подчёркивалась полная верность России союзникам и «всенародное стремление довести войну до решительной победы». Автором ноты сочли министра иностранных дел Милюкова, чья подпись стояла под документом. Вообще, Милюков с самого начала Первой мировой войны неизменно выступал за ведение её «до победного конца» — прежде всего для того, чтобы Россия получила контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, соединяющими Чёрное и Средиземное моря. За это Милюков заслужил ироническое прозвище Милюков-Дарданелльский. Позднее он писал: «Меня называли «Милюковым –Дарданелльским» — эпитет, которым я мог бы по справедливости гордиться, если бы в нём не было несомненного преувеличения...»
В апреле Милюков уговаривал Верховного главнокомандующего генерала М. Алексеева немедленно провести операцию по захвату Константинополя. Тот возражал, доказывая, что дисциплина в армии ослаблена и потому десантная операция неминуемо сорвётся. Чтобы убедить в этом настойчивого министра, генерал решил преподать ему «предметный урок». Он приказал провести небольшую высадку — как бы репетицию — на турецком побережье. Однако... войска отказались участвовать в десанте. Только этот обескураживающий результат заставил Милюкова отступиться.
Апрельская нота, выдержанная в прежних ура-патриотических тонах, вызвала гнев солдат столичного гарнизона. Всё их возмущение обратилось против П. Милюкова. В Петрограде начались стихийные солдатские демонстрации. К 16 часам 20 апреля у Мариинского дворца, где размещалось правительство, собралась 15-тысячная толпа. Демонстранты держали плакаты: «Долой Милюкова!», «Долой войну!», «Милюков, в отставку!».
Павел Милюков на трибуне Государственной Думы. 1915 год
Спустя несколько часов начались шествия и под противоположными лозунгами: «Доверие Милюкову!», «Да здравствует Временное правительство!». В этих колоннах шло много офицеров, студентов. С балкона Мариинского дворца к ним обратился П. Милюков. Он сказал: «Видя плакаты с надписями: «Долой Милюкова!», я не боюсь за Милюкова. Я боюсь за Россию». Правительство заявило, что ноту единогласно одобрили все министры, а не один Милюков. Но это не помогло: столица продолжала бурлить; дело доходило до столкновений между демонстрантами. И Милюкову пришлось уйти в отставку... «С чистой совестью могу сказать, — говорил он, — что не я ушёл, а меня ушли».
Тут любопытно, как восприняла этот уход либеральная печать, в лице того же «Нового Сатирикона». По заглавному рисунку видно, что она скорее подтрунивала и посмеивалась над незадачливым кадетским лидером. А резюме этой иронической заметки из № 17 журнала просто и недвусмысленно: «Зашло солнце русского империализма».
Фельетон про Милюкова из № 19, где он жалуется, что в партии у него «все Вольтеры, и ни одного фельдфебеля». Поэтому брать проливы некому...
А это из другого либерального издания, журнала «Бич».
Рисунок Акима Дримбы. «К-Детские игры. Российский аннексионист: — Пистонов не жалеть!»
Ещё более красноречив другой рисунок из «Бича»:
Рисунок Ивана Степанова. «Воля русского народа. Крест на Святую Софию!..».
Заметка Василия Князева (будущего сторонника большевиков) в «Биче»:
«Два выхода.
— Единственный выход из создавшегося положения, это — выход из Черного моря в руках России!
— Вы ошибаетесь, есть ещё выход!
— Какой?
— Из состава министерства!»
Такие дела... В ходе апрельского кризиса революция сделала небольшой шаг вперёд, влево. Характерно, что про участие большевиков в этом кризисе в тот момент никто особо не говорил: они ещё не играли заглавной роли, революция развивалась в силу заложенных в ней самой стремлений, и большевики ещё не стали их главными, а тем более единственными выразителями. Как мы видим, в тот момент даже либералы стремились ещё шагать с революцией в ногу, и отрекались ради этого от собственного лидера... Но рано или поздно эта идиллия должна была кончиться, и размежевание на противников и сторонников углубления революции было неизбежно. Одни отставали и сходили с революционного поезда, другие ехали дальше. И разделение это бывало неожиданным.
Как напомнил уважаемый
kommari, в июне видная кадетка Ариадна Тыркова встречалась с Петром Алексеевичем Кропоткиным. Разговор опять шёл о проливах. «Очаровательный русский барин, приветливый, ясный, благосклонный. Он за проливы. — Я стою на Милюковской точке зрения. Я думал, что их можно сделать нейтральными. Но раз Босфор так узок, что стоит поставить две батареи и готово, тогда Константинополь должен быть русским».И это говорил анархист...
Предыдущие посты по теме:
Революция с «Новым Сатириконом» (1). Отречение
Революция с «Новым Сатириконом» (2). Конец полиции
Революция с «Новым Сатириконом» (3). Цензура всё
Революция с «Новым Сатириконом» (4). Арест царских министров
Революция с «Новым Сатириконом» (5). Отмена смертной казни
Революция с «Новым Сатириконом» (6). Первые номера «Правды»
Революция с «Новым Сатириконом» (7). Приезд Ленина
Journal information