Великий князь Владимир Кириллович (о котором писала «Правда» в июне 1941 года) со внуком, «великим князем» Георгием. Фото конца 80-х — начала 90-х годов
В первые же дни Великой Отечественной войны, 26 июня 1941 года, спустя четыре дня после нападения Германии на СССР, глава Дома Романовых в изгнании, великий князь Владимир Кириллович (1917—1992), он же родной дедушка нашего «Великолепного Гоши» велкнязя Георгия, выпустил воззвание. Вот его полный текст:
«Обращение Главы Российского Императорского Дома Государя Великого Князя Владимира Кирилловича. В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение двадцати четырёх лет, Я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма.
Владимир. Сен-Бриак, 26 июня 1941 года».
На это обращение немедленно отреагировала главная советская газета «Правда». Она поместила статью Давида Заславского «Заготовка царей в Берлине». Заславский — фигура сложная, в 1917 году, как меньшевик, яростно воевал с большевиками, за что получил немало «лестных» эпитетов от Владимира Ильича, один хлеще другого. Но к 1941 году он постепенно стал звездой советской журналистики. И эта его статья выражала официальную точку зрения. Вот её текст:
«Заготовка царей в Берлине
В обозе второго разряда германской фашистской армии, где-то между походными кухнями и домашним скарбом господ офицеров, скромно следует «русский царь». Его спешно изготовили в Берлине из первого попавшегося под руку материала. Раньше о нём не было и речи. По-видимому, в последнюю минуту вспомнили, что ежели превращать советский народ в рабов, то надо позаботиться и о царе для них. На всякий случай изготовили даже двоих. Не подойдёт по мерке один, есть на выбор другой.
Великий князь Владимир Кириллович Романов
Материал для царей теперь дефицитный. Был «претендент» на царский престол — «великий князь». Кирилл. Однако он так своего часа не дождался и помер. У него есть вторая дочь, по имени Кира. Она три года тому назад вышла замуж за второго сына бывшего германского кронпринца. Вторая дочь бывшего «великого князя» и второй сын бывшего германского кронпринца — чем это не царская парочка на радость германского фашизма!
Но вдруг этот изготовленный из суррогатных материалов царь не подойдёт? Зовут его Луи Фердинанд Прусский, он — германский офицер и, конечно, ни одного русского слова не знает. На случай его негодности заготовлен второй царь. Это — младший брат Киры.
Конечно, цари это неважные. Даже немцы-фашисты смотрят на них с пренебрежением. Но ведь и «Россию» они готовят неважную. По плану германского фашизма это будет государство в 60—70 миллионов населения, и войдут в него Московская область, Украина, Прибалтика, Кавказ, Бессарабия и Польша. Ленинград с областью Гитлер уже подарил Финляндии, — ему не жалко. А вся остальная часть России не представляет интереса для фашистской Германии.
А.М. Любимов. Советский плакат. 1941
Достаточно взглянуть на этот план и на русских царей немецкого образца, чтобы сказать, кто автор всей шутовской затеи. Конечно, это Гитлер. Это его мрачное невежество, его фантастический бред, циническая наглость. Он не знает и не хочет знать историю русского народа. Он не имеет и не может иметь представления о советской стране.
В этом плане есть не только бредовая идея, но и пресловутая методичность германской бюрократической касты. «Эрсте колонне марширт, цвайте колонне марширт...» — так в «Войне и мире» Л.Н.Толстой писал об ограниченности одного германского генерала. Германский фашизм соединяет невежественный бред с этой тупой ограниченностью. Марширует по плану первая колонна, марширует вторая колонна, а за ними марширует «русский царь», готовый выполнять все повеления своего хозяина, Адольфа Гитлера.
Однако первая колонна не марширует, а тщетно пытается пробить преграду, поставленную доблестной Красной Армией. Не маршируют и вторая и третья колонны. И «русские цари» сидят в обозе, терпя насмешки со стороны кашеваров и конюхов.
Русский народ сбросил царей в 1917 году — раз и навсегда. Германский фашизм везёт в своём обозе исторических мертвецов, которых хочет посадить на шею живого, свободного народа. Это лишнее свидетельство того, что фашизм представляет собой мёртвую идеологию. Советский народ не запугать призраками прошлого! Победа — за нами, за живым, сильным, свободным народом, который никогда не отдаст свою родину на посмеяние мрачным шутам кладбищенского мира, выходцам из исторических могил».
И другой плакат А.М. Любимова со стихами Б. Тимофеева, отпечатанный в том же 1941 году, развивал эту тему:
Текст стихов:
В германском обозе волненье не зря —
Фашисты везут для России царя!..
Сидит он, качаясь, на тощем коне
И спьяну в Москве себя видит — во сне...
Придворные тут же плетутся чины:
Им всем «министерства» давно вручены...
За ними, сидя на краю тягача,
Спешит полицейский, «хейль Гитлер!» крича...
А рядом — в Гестапо одетый шпион:
Пожрать и пограбить желает и он...
Чуть дальше — компания близких друзей
(Которых давно мы уж сдали в музей...)
Заводчик, помещик и два кулака —
Немецкий и русский, как два сапога...
А в самом конце, как потрёпанный хвост,
Не то фабрикант, не то просто прохвост...
И хочет весь этот продавшийся сброд
В рабов превратить наш советский народ
И править свободною нашей землёй,
Как правят фашисты: кнутом и петлёй...
Ну, что ж! Мы устроили «жаркий» приём:
Железом и сталью, свинцом и огнём...
Так дружно встречаем незванных гостей,
Что им не собрать ни голов, ни костей...
И столько им нашей отмерим земли,
Чтоб все без остатка враги в ней легли!..
А.М. Любимов. Советский плакат. 1941 г. Фрагмент
Одно из первых «Окон ТАСС» начала войны с рисунком Бориса Иогансона и стихами на ту же тему:
Царей народ к чертям прогнал.
Цари давно «почили в бозе».
Но Гитлер новых откопал
И тащит за собой в обозе.
Он прихватил их про запас
И к «русскому» готовит трону.
Но эти чучела у нас
Не испугают и ворону.
Такие дела. Как видим, «Правда» в грозные первые дни Великой Отечественной не жалела тратить свои страницы на разоблачение монархических чучел, извлечённых нацистами из старых пыльных сундуков.
«Великолепный Гоша» с матерью
А следует ли нам сейчас бояться таких же монархических клоунов? Ответим словами героя советского фильма: «Бояться их, конечно, не следует, а с опаской относиться обязательно. Это для дела полезней». Да, они смешны, но при этом смертельно опасны. Не менее, чем в 1941 году...
Для сравнения можно почитать текст Марка Твена 1869 года, в котором он (крайне неумно и совсем не дальновидно) восхищался примерно таким же авантюристом-самозванцем, только французским – Луи-Наполеоном:
«Наполеон III, французский император! Среди ликующих толп, среди блестящих офицеров, среди великолепия своей столицы, окруженный королями и принцами, стоял человек, который терпел презрение, насмешки, позорное прозвище «незаконнорожденный» – и грезил об империи и короне; был изгнан – и увёз с собой свои грёзы; жил среди американского простонародья, бегал вперегонки на пари – и всё это время в мечтах восседал на троне; пренебрёг всеми опасностями, чтобы проститься со своей умирающей матерью, – и горевал, что она не дожила до минуты, когда он сменил плебейскую одежду на императорский пурпур; был простым лондонским полицейским, добросовестно нёс службу, совершал скучные обходы своего участка – и грезил о том дне, когда он пройдёт по залам Тюильри; потерпел позорное фиаско в Страсбурге; видел, как его жалкий, облезлый орёл, забыв уроки, не захотел опуститься на его плечо; произносил тщательно обдуманные красноречивые тирады перед враждебными слушателями; был заключён в тюрьму; стал мишенью пошлых остряков, предметом безжалостных насмешек всего мира – и продолжал грезить о коронациях и великолепных празднествах; томился, забытый всеми, в темнице замка Гам – и всё-таки, как и прежде, строил планы и мечтал о будущей славе, о будущей власти; и вот он – президент Франции! Государственный переворот – и, окружённый ликующими войсками, приветствуемый громом пушек, он восходит на трон и поднимает перед пораженным миром скипетр могущественной империи! Что после этого романтические вымыслы? Волшебства сказок? Ничтожные триумфы Аладдина и магов Аравии? ... За десять лет Наполеон привёл Францию к экономическому расцвету, который не выразишь сухими цифрами».
Когда Твен выводил эти строчки, до краха империи Наполеона III оставалось всего два года. А вот как этот авантюрист восходил на трон в 1852 году — об этом Твен скромно умолчал, но зато подробно написал Виктор Гюго:
«На углу улицы du Sentier, офицер спагов, махая саблей, кричал: «не то, не то! Вы ничего не смыслите. Стреляйте в женщин». Одна женщина бежала. Она была беременна. Она падает. Ей наносят удар прикладом, и она рожает. Другая, растерянная, хочет скрыться за поворотом улицы. Она несёт на руках ребёнка. Двое солдат прицеливаются. Один говорит: «в женщину!» и кладет её на месте. Ребёнок падает на мостовую. Другой солдат говорит «в ребёнка!» и убивает ребёнка.
Человек, известный в науке, доктор Жермен Сее (Sée), рассказывает, что в одном только доме, где помещаются ванны Жувансе, в шесть часов вечера, лежало на дворе под навесом, до восьмидесяти раненых, почти все старики, женщины и дети. Доктор Сее подал им первую помощь.
В улице Mandar, говорит один свидетель, тянулся длинный ряд трупов вплоть до улицы Neuve st Eustache. Перед домом Одье двадцать шесть трупов. Тридцать – перед отелем Монморанси. Перед театром Variétés – пятьдесят два трупа; между ними одиннадцать женских. В Улице Grange Batelière три обнажённые трупа. Домъ № 19 в Монмартрском Предместье был наполнен убитыми и ранеными.
Женщина, с распущенными волосами, с поднятыми к небу руками, совсем обезумевшая, бежала по улице Пуассоньер, крича: «убивают! убивают! убивают! убивают!»
Это всего лишь одна страничка из книги Виктора Гюго «История одного преступления» про переворот Луи-Наполеона, там много таких страниц. Потешные самозванцы, когда оказываются поблизости от трона, становятся готовы на всё. И не надо умиляться их облезлыми орлами, мешковатыми брюками, излишне яркими нарядами и прочими трогательными приметами клоунов. Если это и клоуны, то не весёлые и безобидные, а вроде клоунов из ужастиков Стивена Кинга...
Journal information