"Новодворская очень не любила карикатуры на себя, даже самые мягкие – то, что в советские времена называлось "дружескими шаржами". Один раз её задел совершенно невинный рисунок, где она была изображена за письменным столом, читающей газету. Элемент шаржа можно было усмотреть только в том, что Валерию Ильиничну изобразили в той же самой позе, что и Владимира Ильича на известной фотографии, где он читает газету "Правда"."
Вот этот шарж, кстати:
На перекидном настольном календаре – 10 декабря, видимо, 1989 года (когда был нарисован шарж), эта дата не случайна – день прав человека. Передовица в газете "Свободное слово" озаглавлена "Почему нет колбасы" (излюбленный либеральный вопрос тех лет). В книжном шкафу за спиной Валерии – книжки Бердяева, Ленина (включая "Государство и революцию"), Сталина, Солженицына, Горбачёва, Лигачёва, Сахарова, Троцкого, Маркса (в том числе "Анти-Дюринг" и "Капитал"), Бжезинского, Бухарина, Крупской, Брежнева ("Малая земля" и "Ленинским курсом"), Ельцина, Гитлера ("Майн кампф"), а также "История масонства", "История СССР", "Краткий курс истории ВКП(б)", "История КПСС", Коран, Талмуд, Библия, "КПСС в резолюциях", "Воспоминания о Ленине", "Протоколы сионских мудрецов"... Гремучая смесь! И что же, весь этот могучий интеллектуальный заряд потребовался только для того, чтобы дать ответ на вопрос: "Почему нет колбасы"? Вот уж поистине – в грамм добыча, в год труды...
Вообще, шутки на тему "Ильич и Ильинична" были довольно распространены в кругу знакомых Валерии в конце 80-х. (Шутили, например, что сторонники Новодворской хотят переименовать столичную площадь Ильича в площадь Ильиничны). Хотя и тогда, думаю, все прекрасно понимали, что по историческому значению (даже оставляя в стороне знаки плюс или минус) эти фигуры несопоставимы.
...
Далее я писал (год назад):
"А в 1991 году либеральный журнал "Столица" на обложке поместил цветной коллаж с картины "Свобода на баррикадах": полуобнажённая женщина с триколором ведёт за собой повстанцев. Только вместо лица Свободы было изображено лицо Валерии. Один наш общий знакомый заметил, что "Столица" сделала Новодворской большой и не вполне заслуженный ею комплимент, изобразив её в таком образе. Но самой Валерии это совершенно не понравилось. Она ужасно возмущалась тем, что её посмели изобразить с голой грудью..."
Я немного ошибся – на самом деле это было не в 1991-м, а в мае 1992 года, и Валерия в тот момент, что характерно, рассматривалась либеральным журналом как революционерка ПРОТИВ Ельцина, практически – союзница "красно-коричневых".
Вот эта обложка журнала "Столица":
На всё это мне заметили, что была, как минимум, одна карикатура, или шарж, который Валерии понравился. Вот он:
Ну да, верно, был такой случай в начале 90-х. Но тут надо заметить, что этот шарж отражает представление, которое очень нравилось самой Валерии – о том, что она только и ищет случая пожертвовать собой. Ровно по той же причине ей понравился сатирический стишок, напечатанный в малотиражной самиздатской газетке "Дискредитация" в 1990 году :
Захотелось под танки –
Смыть позор прошлых лет.
Мы пришли на Лубянку –
Только танков там нет.
И сказала нам Лера:
– Выше знамя Руси!
При отсутствии танков
Можно лечь под такси.
Под автобус, под трактор,
Под асфальтный каток,
И весьма вероятно,
В этом будет свой прок.
Всколыхнутся все страны,
Весть пойдёт по земле.
И со сраму тираны
Будут плакать в Кремле.
Прочитав этот стишок, Валерия благосклонно улыбнулась и сказала какие-то одобрительные слова. Ну, а мне стих сразу показался не особенно умным по двум причинам. Во-первых, из-за приписывания Новодворской желания героически умереть. Во-вторых, из-за этой ни на чём не основанной уверенности, что на московских улицах не может появиться танков. Как известно, в течение следующих трёх лет они там и появились, причём даже дважды...
...
В 2008 году при встрече с Валерией я обмолвился, что "Известия" недавно напечатали цветную карикатуру, где она и Константин Боровой были изображены в виде грешников, горящих в аду. "Там, правда, ещё много грешников изображено, – добавил я, – но вас с Боровым узнать можно". (Уж о том, что их изобразили вдобавок и безо всякой одежды, я деликатно умолчал). Новодворская весело воскликнула: "Так это реклама!". Выяснилось, что это целая картина, и художник на выставке лично предлагал Боровому её купить, но тот отказался. Однако, думаю, если бы Валерия самолично увидела эту картину, то её сдержанно-позитивное отношение изменилось бы на противоположное...
...
Как и Ильич, Ильинична очень любила кошек, и всегда любила демонстрировать эту свою любовь. У неё у самой был кот по кличке Стасик, о котором она не раз упоминала в различных интервью. Бывая в конце 80-х – начале 90-х в одной квартире, где жил рыжий кот Гриша, она неизменно брала его на руки и нянчила (правда, иногда так отвлекалась на политические дебаты, что размякший полусонный кот рисковал выпасть из её рук и шмякнуться на пол). Снимок Валерии с этим котом даже попал в одну из её книжек в качестве иллюстрации.
В 2000 году, после 7-летнего разрыва отношений, она сочла нужным помириться со своими бывшими друзьями и знакомыми, в том числе и некоторыми левыми, как я. И вот она снова зашла в ту квартиру, где не бывала семь лет, и увидела своего старого знакомого рыжего кота. Радостно воскликнула "Гришенька!" – и подхватила его к себе на руки.
Я ей укоризненно заметил:
– Между прочим, после твоих призывов в 1993 году уничтожить российский Белый дом "вместе со всем его содержимым" (то есть и с котами, жившими в подвалах, тоже), кот Гриша и его супруга провели собрание, на котором исключили из своих рядов твоего кота Стасика за то, что он не отмежевался от своей хозяйки.
– А разве там в подвалах были коты? – спросила со смехом Валерия. – Я думала, что только баркашовцы. Нет, если бы я знала, что там коты... Коты – это святое.
...
Ну, а в заключение перескажу отрывок из нашего с Валерией разговора по телефону в ноябре 2009 года. Разговор был длинный и совершенно бесполезный, поскольку речь шла об идейных разногласиях. В своё оправдание могу сказать только то, что затеяла его она, а не я. Она упрекала меня за левизну и революционность и за то, что я хочу "возглавить охлократический бунт", а я её в ответ, наоборот, за правизну и реакционность, и главное – за отречение от того, что она провозглашала раньше (хотя и сознавал, что это совершенно бессмысленно). Скажем, я ей напоминал её собственные статьи начала 90-х годов, где она гневно бичевала дореволюционных либералов за веховство (извиняюсь за длинную цитату):
"Первое серьёзное прегрешение против порядочности – "Вехи". И у Гершензона, и у Бердяева, и у Франка оказалось мало хорошего вкуса. Общественный протест, живое негодование, талант, артистизм. А этого было в изобилии у тех, кто сражался на баррикадах Пресни, стрелял в усмирителей народных восстаний, шёл на виселицы ныне поднятого на щит "либерала" Столыпина. Они горячо любили и горячо ненавидели и отдали свою жизнь за други своя. И им Всевышний простил их прегрешения за желание спасти мир, за самоотречение, за страсть, за кураж, за эшафот... А вот сытым, благополучным, холёным авторам "Вех", которые тешились над повешенными инсургентами и просили у неправедной власти, обагрённой кровью Лены и 9 января защитить их штыками и тюрьмами от ярости голодных и раздетых, Бог не простит, я уверена. И вот с тех пор и пошло. О либералах стали говорить, как о попутчиках по вагону до определенной станции: они стали навек чужими, закопав идею либерализма в России. А всё могло бы быть иначе, если бы ошибки эсеров и эсдеков исправлялись кадетами на общих баррикадах и в казематах общей Петропавловки. Если бы либералы были Герценами и Огаревыми, а не Гершензонами и Бердяевыми..."
Валерия на все мои ехидные напоминания отвечала невозмутимо и с удивительной откровенностью:
– Все эти левые идеи и революционность были у нас до 1993 года, когда это было допустимо, пока у власти были коммунисты. А теперь, слава Богу, мы достигли латиноамериканского варианта... И с 1993 года это стало недопустимо, потому что элита стала на "Майбахах" разъезжать. В обществе пошло очень большое имущественное расслоение, и народ это раздражает. И мы не можем себе позволить хоть в какой-то степени поощрять левые взгляды, потому что народ просто возьмёт вилы и пойдёт отбирать собственность у олигархов.
Мой вопрос:
– Что же плохого в том, если отберут фирму "Ганвор" у Путина или его друзей? Ты считаешь, что следует им её оставить?
– Ну, у Путина-то ладно, но тут и у Дерипаски всё выпадет.
– А Дерипаска – хороший человек?
– Конечно, Дерипаска не является настоящим демократом. Среди олигархов демократов только двое – это Кох и Авен. Но это вопрос экономики, а не политики. Экономике такие люди нужны... Дерипаска издаёт журнал "The New Times", в котором я работаю...
– Ты стала чистой веховкой. А ведь ты в своё время осуждала "Вехи", а теперь говоришь в точности, как писали веховцы – что интеллигенция должна благословлять власть, которая одна своими штыками и казематами ограждает её от ярости народной.
– Мы это стали говорить про Бориса Николаевича Ельцина в 1993 году. Мы поддержали Ельцина и его силовиков, потому что думали, что их оружие будет правильно направлено. И мы попали впросак, потому что в действительности они с этим оружием пошли в Чечню.
– Так зачем было попадать впросак?
– Мы не могли не попасть впросак, но наша позиция и действия Ельцина немного отсрочили неизбежное, затормозили процесс ресталинизации, который сейчас идёт полным ходом. Когда на станции метро "Курская" восстанавливают строчки из гимна с упоминанием Сталина, когда этот гимн играют всюду как государственный... А в Воронеже с согласия властей устанавливают биллборды с портретами Сталина.
– А ты не обратила внимание на речь Медведева от 30 октября, когда он употребил формулировку "преступления Сталина"? Это тоже, по-твоему, указывает на "ресталинизацию"?
– Важны не слова, важны дела...
Я спросил, считает ли она Путина коммунистом.
– Путин – конъюнктурщик, он утвердил сталинский гимн, но с таким же успехом, если бы потребовалось, мог и "Америку, Америку" в качестве государственного гимна проталкивать.
[Тут я с ней, как ни странно, совершенно согласен].
После этого разговора, когда я его пересказал своим знакомым,
t_moshkin оценил его так: "Новодворская очень точно выражает социальные интересы интеллигенции. Интеллигенция хочет, чтобы нынешняя ситуация, когда разные Дерипаски её содержат, продолжалась бесконечно долго. Отсюда и позиция Новодворской..."На этом я прерву свой затянувшийся рассказ, хотя когда-нибудь – скажем, ещё через год – возможно, добавлю к нему какие-то ещё эпизоды и подробности.
Journal information