Сегодня, 6 августа, в Нижнем Новгороде Московский военно-окружной суд (в здании Нижегородского областного суда) вынес приговор по делу известного левого публициста и российско-украинского революционера Ильи Романова. Он получил десять лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Также он получил штраф в размере 110 тысяч рублей. Ровно столько требовал для обвиняемого прокурор. Помимо "подготовки к теракту", суд счёл его виновным по статье "Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма" за интервью, данное в Донецке в 2012 году местной оппозиционной радиостанции "РКАС-Либертер" с призывом бороться против киевской власти. Адвокат подсудимого заявил, что как только будет получен на руки приговор, его сразу же обжалуют.
Илья Романов уже провёл за решёткой 3 года в 90-е годы России и 10 лет в Украине (с 2002 по 2012 год).
Ниже привожу репортажи Ильи Мясковского из зала суда о предпоследних днях процесса.
Подробности о приговоре — в следующих постах.
Первый репортаж:
"Прения сегодня (4 августа) завершены — немалыми усилиями судейской коллегии.
Речь Романова была педантична, пунктуальна и иронична.
Речь Евгения Губина была эмоциональна и не менее подробна.
Реплика Езерского была зловредной, но неинтересной.
Последнее слово подсудимого — в некой растерянности."
Второй:
"Процесс Ильи Романова. Прения закончены
4 авг, 2015 в 21:21
Насыщенный сегодня вышел день. Начали в 10 утра и к 19 часам закончили. И не понять сразу, о чём писать...
Наверное, самое интересное сегодня я всё же упустил. На выступление защиты в прениях прибыла наша профессиональная пресса в лице Ирины Славиной. При регистрации она указала себя в качестве журналиста. И тут явился пресс-секретарь нижегородского облсуда, оставляя свой незабываемый след в процессе. Валерий Лазарев запретил журналистке участвовать в заседании. На каком основании? В силу своих, никому не ведомых полномочий! Вежливое хамство - отличительный признак начальника путинской эпохи, даже если начальником таковой субъект и не является. К сожалению, более подробно об этом скандальном поведении пресс-секретаря я рассказать не могу, ибо приехал на заседание позже. Напомню, что подобным же образом отметился Лазарев при открытии процесса, 16 июня. Заседание осталось открытым, но ходатайство защиты о ведении видеосъёмки было судьями отклонено. Ирина неспешно укладывала штатив обратно в сумку, а я расстался с надеждой на видео - о свободе в таком суде можно только мечтать. Однако респект журналистке, потому что процесс вниманием не избалован.
Первым выступал подсудимый. Речь была написана от руки, на сотню листов, со всеми статеечками УК и УПК, их частями и пунктами, инициалами свидетелей и подробными цитатами экспертов. Титанический труд. Слушать было неинтересно: позиция Ильи на протяжении этих полутора месяцев стала ясна — из его вопросов, комментариев, ходатайств. Интересна была только интонация: Романов с наслаждением читал бесконечные канцеляризмы своей речи. Не сразу пробилась в его голосе жёсткая ирония — как ещё мог относиться революционер и анархист ко всем этим статьям и кодексам?! Ну, раз у вас такие правила — я буду играть по-вашему. И докажу, что прокурор у вас безграмотный, эксперты — путаники, а судить меня просто не за что. Довольно спорная позиция... Но двадцать один месяц тюремного заключения даёт узнику право высказаться — так, как он это считает нужным.
Если Вы читали мои репортажи по этому судебному процессу, то навряд ли речь подсудимого блеснёт для вас сюрпризами.
Попробую изложить тезисно, своими словами.
О "терроризме"
Не доказан мой умысел на совершение теракта. Романов, мол, решил повлиять на градостроительную политику органов власти — никаких фактов, пустословие. "Я считаю, что мне известно лучше, чем возбудившему против меня уголовное дело следователю Кауркину, какие мною принимались решения, а какие — нет".
Что говорят об этом свидетели обвинения? Составлены их показания оперуполномоченным УФСБ Игорем Михайловичем Савельевым (Романов доказывает это текстуально). Гусев, охранник, был настолько пьян, что не мог ничего разглядеть в моей сумке и запомнить дословно наш разговор.
Шизофрения Абрамова не могла пройти бесследно, он легко внушаем, его показания вообще нельзя использовать в качестве доказательства. Но и он, и Семушин не подтвердили в суде моих террористических намерений. И признали, что ни в какую противозаконную деятельность я их не втягивал.
Светлана Волкова совершила явный оговор. По личным мотивам. Пример: она заявила мимоходом, что я выпивал каждый день, и за пьянство меня уволили с работы. Это опровергнуто напрямую моим работодатлем П.М.Типаковым. Волкова, вероятно, сотрудничает с органами на постоянной (и платной) основе в рамках ОДР — оперативно-разыскной деятельности. Это подтверждается, как минимум, её появлением в качестве понятой на месте происшествия, которое трудно назвать случайным в свете её дальнейшего участия в процессе.
Показания А.Семушина в суде раскрыли гнусные методы работы следствия. Его запугивали, извращали сказанное. В суде он опроверг придуманный и приписанный ему следователем тезис о моём намерении взрывать строительную технику в случае вырубки кулибинского парка.
Обвинение не выяснило и не установило, что именно, где, когда и каким образом я намеревался взрывать.
Теракт подразумевает своей целью устрашение населения. Зачем мне устрашать население? Этим занимается УФСБ и Прокуратура, возбуждая и поддерживая обвинение по делам, подобным моему.
О файле text.doc, содержащем угрозу в адрес городских властей ("Шанцев Сорокин Кондрашов Если непрекратите рубить парки взорву всех к ёб...ной матери").
Нет никаких доказательств моей причастности к созданию этого файла.
Риелтор Чижевский показал, что компьютер в квартире на Полтавской принадлежал Ветошко. Чижевский сказал, что интернет в сдаваемой квартире был всегда, но соседка и договор с провайдером утверждают, что услуги сети предоставлялись лишь с 9 октября, за день до передачи ключей Романову. Интернета не было, но ... он был. Экспертиза заметила в истории браузера благополучные сеансы в сети до 9 октября. А также создание новых файлов 10-го, когда Ветошко в квартире уже не жил, а Романов в ней ещё не появился. Логично предположить, что компьютер до 11 октября просто находился в совсем ином месте. И работал на нём кто-нибудь вроде Опера НН, т.е. начальника местного ЦПЭ А.Трифонова.
Затем наблюдается разница в датах выхода в интернет, зафиксированных историей браузера в самом компьютере и данными биллинга интернет-провайдера. Последние данные фиксируют также сеансы в то время, когда я работал на кондитерской фабрике в Сормове. Кто-то пользовался компьютером в моё отсутствие? Использовал переносной модем? Многое объясняет наличие в компьютере программы удалённого доступа Ammyy Admin. Каким образом использовалась она здесь использовалась? Для ответов на эти вопросы необходима новая экспертиза. Уж не покойный ли Ветошко вышел в интернет со своего компьютера утром 26 октября 2013г. через программу удалённого доступа?
"Фантомная сессия" и "фантомный сброс в корзину" этим утром были реальны. Кто-то работал на компьютере, записывая "Арийский террор" и создавая текст-угрозу, меняя настройки системного времени при отключенном журнале событий. Потом промежуточные вресии файлов были удалены, потом удалена и сама корзина, а выход в интернет был совершён по ошибке. Мои ключи от квартиры были доступны органам с того момента, как я попал в больницу.
Впрочем, доступ к компьютеру для фальсификаторов был открыт и позже: системный блок после обыска не был как следует опечатан.
Исследование Е.А.Колтуновой показало, что я не мог быть автором этого текста.
Следствие намеренно не снимало отпечатки пальцев с изъятого компьютера.
Специалист ФСБ Д.Л.Туренко не смог убедительно объяснит в суде возможность появления каталога RECYCLE.BIN утром 26 октября. Он пытался скрыть этот факт, представив "вторую редакцию" своего заключения без таблиц, содержащих сведения о каталоге, что являлось служебным подлогом и фальсификацией.
Если файл "Арийский террор" записал я сам с некоего CD-диска в ночь на 26-е, то где этот диск? Почему он не найден при обыске?
Обвинение исходит из моих показаний: я был в ночь на 26-е в "нехорошей квартире". Если там больше никого не было, значит, создал я. Других доказательств нет. Данный квалифицирующий признак преступления — " в целях воздействия на принятие решения органами власти" — должен быть исключён из обвинения.
"Также хотелось бы обратить внимание суда на то обстоятельство, что из трёх "органов власти", которым, по совершенно безосновательному утверждению стороны обвинения, я угрожал совершением взрыва, такого "органа власти" как Кондрашов на данный момент уже не существует: этот "орган власти" был упразднён в тот самый день, когда прокурор Езерский запросил для меня наказание в виде 10 лет лишения свободы, так как упомянутый "орган власти" подозревается в совершении налогового преступления". (Речь идёт об отставке главы администрации Н.Новгорода Олега Кондрашова)
Я добровольно указал следствию местонахождение опасных взрывчатых веществ на Полтавской (Где он не проживал и не был прописан! сколько искали бы "фейсы" все эти баночки и пузырьки? если, конечно, они именно для этого и не подставили Илье эту квартиру). Если обвинение считает изготовление взрывчатых веществ одним из звеньев подготовки к теракту, то выдача их должна квалифицироваться как добровольный отказ от совершения данного преступления. В таком случае примечание к статье 205 УК РФ предполагает освобождение от ответственности.
Аналогичные примечания есть в статьях 222 и 223, а только по ним Илья и признаёт себя виновным. И вновь напомнил об этих примечаниях. Боюсь, у судей проснётся азарт преследователя: ага, обмануть нас хочешь! признаёшь себя виновным, но лишь в том, за что тебя и сажать не следует? Именно эти чувства пытался пробудить у них репликой прокурор А.А.Езерский: смотрите, дескать, на этого ангела, белого и пушистого! Отпустить его сейчас же?! Примитивный, но очень действенный ход. Судьи обожают ощущать себя вершителями судеб, мудрыми и прозорливыми. Ага, хитришь? Ну, щас я тебя прихлопну! Нельзя стоять перед ними этаким тараканом, нельзя пробуждать в них инстинкт охотника и вести себя как жертва...
О пиротехнике
Найденные у меня изделия никак нельзя отнести к взрывным устройствам: они не были начинены боезарядом.
Они приводились в действие через инициирующую трубочку, например, добавлением глицерина, так что срабатывали через полминуты. Такие устройства не годятся для закладки под объект при настоящем теракте.
Мощность изъятого при обыске и уничтоженного "устройства" экспертиза не оценивала. Мощность коробки из-под лапши, взорвавшейся на Ошарской, оценивали по образовавшейся воронке. Но на фотографиях не видно вообще никакой воронки, а понятой и полицейский, проводивший осмотр, её не помнят — её просто не было. И мощность этого изделия завышена. Сработав у меня на ладони, оно оторвало мне фалангу большого пальца и причинило травму кисти, не более того. А устрашение..."Взрыв" на Ошарской услышали лишь два сторожа, охарактеризовавшие их как "хлопок". И они даже не вышли наружу посмотреть, что случилось — не то чтобы вызвать полицию.
Состав использованной на Ошарской смеси экспертами оценен неверно. Эта смесь предполагала взрывное горение, как в петарде, но не взрыв, подобный гранате.
Гвоздей у меня просто никаких не было. На фотографиях вещественных доказательств их нет. Участники обыска путаются во всём, что касается гвоздей. Понятой Кудрявцев видел их только в руках взрывотехника ФСБ. Он же заметил двоих в штатском, которые присутствовали при обыске, но никак не могут быть идентифицированы с лицами, занесёнными в протокол. Не были ли это Трифонов и Леленков? (первый — от ЦПЭ, второй — от ФСБ — допрашивали Романова сразу после операции в больнице). Не они ли подбросили гвозди? Впрочем, это мог сделать и тот человек, что наведывался утром поработать на компьютере.
Комментарии юристов к статье 205 УК о терроризме указывают, что проявления теракта должны быть реальными, а не надуманными. Мои изделия в действительности никого не устрашили, угрозы жизни людей не представляли и никакого ущерба не причинили, да и не могли этого сделать.
О "призывах к терроризму" и "оправдании террора"
"Диалоги с Ильей Романовым" — это смонтированная аудиозапись дружеской беседы в застолье после освобождения из зоны. Я не помню, кто именно и как вёл запись, не договаривался о её публикации и давно забыл об этом случае. Я не предпринимал никаких усилий для распространения этой записи. "Радио" RKAS Libertaire не имеет лицензии и регистрации, не ведёт регулярного вещания, собеседники мои — Шевченко и Чепего — не были профессиональными журналистами — это не СМИ, подразумеваемое статьёй 205.2 УК РФ.
Причём надо понимать условия и обстановку, в которых инкриминируемые слова были произнесены. Это было на Донбассе, уже назревала происходящая сейчас Гражданская война. Товарищи мои уже готовились к борьбе. "С учётом этого обстоятельства, данное обвинение выглядит вообще абсурдным. Если бы государственный обвинитель Езерский Алексей Алексеевич жил во время Великой Отечественной войны, он поддерживал бы в судах обвинеие в покушениях на жизнь солдат и офицеров вермахта, требовал бы приговорить покушавшихся к повешенью за террористическую деятельность".
Эксперт Мясникова Т.В. нашла в представленных отрывках призывы к терроризму. Она не была знакома со всей беседой, следователь Кауркин представил на экспертизу вырванные из контекста фрагменты. Безоснователен её вывод о том, что я призываю бороться с существующим государственным устройством. Что это такое? Слов таких в тексте нет, пояснить она отказалась. Если она считает, что я против государства буржуазного, основанного на наживе, то считает ли она современную Россию буржуазным государством? Почему?
Слова "убивать" в тексте нет, но Мясникова приписала мне призывы к ведению войны, взрывам и убийствам. Как будто не ясно, что не всякая стрельба или взрывы производятся с целью убивать. А призывов в исследуемом тексте, как показала специалист Колтунова Е.А., нет вообще. Эксперт Мясникова просто подгоняла своё заключение под выводы, продиктованные следователем ФСБ.
Украинское дело 2002г.
Приговор приобщён к делу с процессуальными нарушениями. Он обжалован мною в Европейском суде по правам человека, поскольку следователи СБУ применяли по отношению к нам пытки. И жалоба моя коммуницирована, т.е. приговор 2004г. находится под вопросом, а у товарища моего Данилова уже отменён. Пыточный приговор не может быть доказательством в данном деле.
Итак,
по террористическим статьям 205 и 205.2 - нет состава преступления
по статьям 222 и 223 следует учесть добровольную выдачу взрывчатых веществ
(тут Илья добавляет ещё какую-то казуистику о том, по каким статьям было возбуждено уголовное следствие, находя там какие-то проколы или нестыковки — мой слабый интеллект на слух эти аргументы не воспринял)
Смягчающие обстоятельства — не замеченные прокурором! — несовершеннолетний ребёнок на попечении, полученная инвалидность, психические расстройства, помощь следствию, положительная характеристика с места работы (!)
Средств для выплаты требуемого обвинением штрафа нет.
Прошу сохранить в качестве вещественного доказательства компьютер, якобы принадлежавший Ветошко, поскольку остаётся ещё возможность выяснить истинное авторство инкриминируемых текстов.
Последнее слово Ильи Романова
"Я в последнем слове мог бы только сказать, что я думал, таких не бывает вообще уголовных дел – такой степени абсурдности, театром абсурда можно было бы это назвать. Но оказывается, бывает. То есть, сейчас – как 30-е годы двадцатого века, когда изобреталось покушение на товарища Сталина какое-нибудь, а это дело – из той же серии. Я просто вот эти полтора года, и уже больше, смотрю и поражаюсь на это всё.
Нижний Новгород и область много специфического имеют, и правосудие в том числе. Если бы был нижегородский суд, я думаю, тут было бы предсказуемо всё. Хорошо, что этот суд – не местный, а из Москвы, и в Москве, я надеюсь, более здравые люди проживают и работают, которым многое будет понятно со стороны. По этой причине, хотелось бы надеяться, что здесь будет более эффективный подход. Самые наглые фальсификации, уже ничем не прикрытые, не должны пролезть в приговор суда. Вот, хотелось бы высказать только такую надежду, а больше мне нечего добавить"."
Все публикации Ильи Романова, о его деле и переписка с ним в настоящем блоге
Для имеющих возможность и желание оказать помощь политзэку — переслать деньги для оплаты адвоката И. Романова можно через Яндекс-кошелек Ларисы Романовой: 410012031648898
Journal information