11 сентября — день рождения Ф. Э. Дзержинского.
11 сентября — день военного переворота в Чили, когда был убит президент этой страны социалист Сальвадор Альенде, и к власти пришёл любимец российских либералов генерал Аугусто Пиночет ("Пиночет расстрелял 5 тысяч коммуняк и построил чудо". — (с) Юлия Латынина).
Ну, а 11/09-2001 — сами знаете что.
Есть ли между этими тремя событиями некая глубинная взаимосвязь — судите сами.
Приведу два отрывка о Ф. Э. Дзержинском, написанные его политическим оппонентом — Л. Д. Троцким:
"Дзержинский был человеком великой взрывчатой страсти. Его энергия поддерживалась в напряжении постоянными электрическими разрядами. По каждому вопросу, даже и второстепенному, он загорался, тонкие ноздри дрожали, глаза искрились, голос напрягался и нередко доходил до срыва. Несмотря на такую высокую нервную нагрузку, Дзержинский не знал периодов упадка или апатии. Он как бы всегда находился в состоянии высшей мобилизации. Ленин как-то сравнил его с горячим кровным конем. Дзержинский влюблялся нерассуждающей любовью во всякое дело, которое выполнял, ограждая своих сотрудников от вмешательства и критики со страстью, с непримиримостью, с фанатизмом, в которых, однако, не было ничего личного: Дзержинский бесследно растворялся в деле.
Самостоятельной мысли у Дзержинского не было. Он сам не считал себя политиком, по крайней мере, при жизни Ленина. По разным поводам он неоднократно говорил мне: я, может быть, неплохой революционер, но я не вождь, не государственный человек, не политик. В этом была не только скромность. Самооценка была верна по существу.
Политически Дзержинский всегда нуждался в чьем-нибудь непосредственном руководстве. В течение долгих лет он шел за Розой Люксембург и проделал её борьбу не только с польским патриотизмом, но и с большевизмом. В 1917 году он примкнул к большевикам. Ленин мне говорил с восторгом: «Никаких следов старой борьбы не осталось». В течение двух-трёх лет Дзержинский особенно тяготел ко мне. В последние годы поддерживал Сталина. В хозяйственной работе он брал темпераментом: призывал, подталкивал, увлекал... Он умер почти стоя, едва успев покинуть трибуну, с которой страстно громил оппозицию."
"Законченность его внешнего образа вызывала мысль о скульптуре, о бронзе. Бледное лицо его в гробу под светом рефлекторов было прекрасно. Горячая бронза стала мрамором. Глядя на этот открытый лоб, на опущенные веки, на тонкий нос, очерченный резцом, думалось: — вот застывший образ мужества и верности. И чувство скорби переливалось в чувство гордости: таких людей создаёт и воспитывает только пролетарская революция. Второй жизни никто ему дать не может. Будем же в нашей скорби утешать себя тем, что Дзержинский жил однажды".
Некоторые высказывания Ф. Э.:
Не стоило бы жить, если бы человечество не озарялось звездой социализма, звездой будущего. Ибо «я» не может жить, если оно не включает в себя всего остального мира и людей. Таково это «я»...
Отдохнём, товарищи, в тюрьме.
Помни, что в душе таких людей, как я, есть святая искра... которая даёт счастье даже на костре.
Тот, кто станет жестоким и чьё сердце останется бесчувственным по отношению к заключённым, должен уйти отсюда. Здесь, как ни в каком другом месте, нужно быть добрым и благородным.
Я возненавидел богатство, так как полюбил людей, так как я вижу и чувствую всеми струнами своей души, что сегодня люди поклоняются золотому тельцу, который превратил человеческие души в скотские и изгнал из сердец людей любовь.
Я хотел бы объять своей любовью всё человечество, согреть его и очистить от грязи современной жизни...
За последнее время политика очень часто пахнет нефтью, а нефть — политикой.
Вера Мухина. Проект памятника Ф. Э. Дзержинскому (1939-40 гг., для Лубянской площади)
Journal information