В либеральнейшей "Новой газете" прочитал довольно показательную статью Ольги Бобровой о посещении Бельгии. Местный собеседник журналистки рассказывает о переменах в поведении здешних мусульман:
— Ещё лет 10 назад турки, да те же марокканцы, свободно могли сидеть в барах, ресторанах. Теперь вокруг одни только чайные дома, да и то сидят в них только мужчины. Мы с тобой здесь женщин увидели — это большая редкость. А мусульманский мужчина вместе с женщиной — так вообще не бывает.
"Я, в свою очередь, рассказала депутату, что и у нас лет 10 назад я спокойно могла ездить в Ингушетию без косынки, а теперь не могу. Да, и у нас на Кавказе многие женщины тоже «закрылись», хотя нередко полиция посматривает на это обстоятельство как на неблагоприятный симптом, и вообще-то такое открытое проявление религиозных чувств бывает в России небезопасно для всей семьи."
Ну, о таких наблюдениях пишут многие, особенно правые, тут ничего оригинального нет, но дальше у г-жи Бобровой начинается интересное — попытка что-то сообразить собственным умом (выделение моё). :)
"Этот тектонический сдвиг в мировом устройстве мозгов вообще давно меня занимает. Смотрите: фактически одномоментно, ну, с интервалом год-полтора, наши российские мусульмане, ингуши и чеченцы, вдруг решили, что их женщины должны носить хиджабы; к аналогичному решению пришли многие татары и башкиры; а марокканцы, родившиеся и выросшие в Бельгии, вполне здесь социализированные, вспомнили вдруг, что алкоголь — это харам...
Про наших, конечно, всегда можно сказать, что им Советский Союз застил глаза. Но европейским мусульманам кто глаза застил ранее?.. Мне думается, что само по себе появление ИГИЛ — это не причина процесса, а лишь часть его. Во всем мире словно бы какая-то невидимая рука нажала кнопку «назад в прошлое». В то прошлое, когда тексты священных книг понимались буквально. Даже самые страшные их эпизоды.
Во всём мире: я намеренно не выделяю здесь мусульманский мир, и попробуйте убедить меня в том, что десятикилометровая очередь к святым мощам в центре Москвы — это не часть того же процесса; как и сеть магазинов «православной моды»; как и приговор за «бесовские пляски». Как и бессмысленная, кровопролитная война в центре Европы, когда каждая из воюющих сторон обвиняет другую в варварстве: в уничтожении чужого языка и унижении чужой культуры."
Чёрт возьми! Да неужели господа либералы наконец начинают понимать то, что левые безуспешно пытались им втолковать уже добрую четверть века: что уничтожение СССР и социализма означало для человечества огромный шаг назад, в прошлое, что этот социальный регресс воскресил и оживил самые мракобесные и, казалось, давно ушедшие в невозвратимое прошлое формы реакции — не только в бывшем СССР и "лагере социализма", но и по всей планете...
Не-а, не понимали. Продолжали долдонить своё, что падение Берлинской стены (вместо которой выросло множество новых пограничных стен там, где раньше и границ-то никаких не было), крушение социализма и даже октябрь 1993-го, похоронивший в России буржуазную демократию, были большущими шагами прогресса и свободы.
(Вот же другой либерал, повиднее г-жи Бобровой, — Збигнев Бжезинский уже после победы "Талибана" продолжал невозмутимо твердить, что ставка на фундаменталистский ислам в борьбе против СССР была абсолютно оправдана: "О чём я должен сожалеть? Эта тайная операция — поддержка исламских фундаменталистов в Афганистане — была замечательной идеей. В результате русские попались в афганскую ловушку, а вы хотите, чтоб я об этом сожалел? Что важнее для мировой истории — "Талибан" или крах советской империи?").
И ничто их не учило — даже рождение нового Халифата не стало полезным уроком. Что же, теперь вдруг начали трезветь? Пусть не Бжезинские, эти уже никогда не опомнятся, так хоть Бобровы? Ну, ведь поняли в конце концов европейские либералы 30-х годов, что с поддержкой Гитлера и Муссолини они малость маху дали? Ведь не кто иной, как Уинстон Черчилль говорил в своё время: «Я не мог не быть очарованным, как многие другие, синьором Муссолини… Если бы я был итальянцем, то я убеждён, что с начала до конца был бы всем сердцем в вашей победоносной борьбе против… ленинизма… С точки зрения внешней политики фашизм оказал услугу всему миру… Он является необходимым противоядием русскому яду. Теперь все великие державы будут иметь в своём распоряжении в случае необходимости крайние средства защиты». А потом Черчилль вроде бы изменил своё мнение о поддержке фашизма и нацизма, в отличие от г-на Бжезинского...
Так что же, поняли г-да либералы, хотя бы задним числом, что погром СССР и социализма отнюдь не был благим и прогрессивным деянием?
Да чёрта с два. Пролистываешь тот же самый номер "Новой газеты" и спустя всего пару страниц на кого натыкаешься? Вы спрашивали, кто нажал на кнопку «назад в прошлое»? Так вот же он — Человек, Нажавший Кнопку (не сам по себе, конечно, но будучи выразителем определённого классового интереса). Михаил Сергеевич Горбачёв. В очередной раз опровергает ложное известие о своей смерти. "Михаил Горбачёв — жив", — радостно сообщает "Новая газета".
Жив, курилка! Он не умер, нет! Умерли многие (сотни тысяч) стариков-пенсионеров, лишившихся трудовых сбережений всей жизни, доступных лекарств и нормального питания в 1992-1993 годах, когда он сдал социализм со всеми потрохами. Погибли сотни тысяч в гражданских войнах в бывшем СССР. А он жив. Он ещё многих переживёт, кто мог бы жить, не будь его на свете! И либералы по-прежнему души в нём не чают... Могут сказать — так что ж вы хотите, ведь Горби — акционер "Новой", не станет же птичка клевать руку, с которой клюёт корм. Но Ельцин-то, тоже помогавший жать на ту же Кнопку, не был акционером "Новой". А газета, как и либералы в целом, тоже души в нём не чаяли, до самого конца...
Хотя казалось бы — если раздаётся щелчок выключателя, и ярко освещённая до этого комната становится тёмной — наверное, каждый поймёт взаимосвязь этих двух явлений? А тут раздался оглушительный "щелчок" — рухнул социализм в СССР и других странах — и мир стал погружаться во тьму средневековья, неужто это случайное совпадение, неужто тут нет никакой взаимосвязи? Но не видят.
Так что не стоит думать, что они протрезвели и излечились, хотя бы отчасти, увидев дела рук своих. Нет. Они неизлечимы...
Journal information