— Сегодня я видел союз бандитов. Их число так велико, что вряд ли я избегну мести. Я погибаю без сожаления; завещаю вам хранить память обо мне; вы сумеете её защитить... Вы увидите, друзья, как я спокойно выпью цикуту...
Давид восторженно крикнул ему с места:
— Я выпью эту чашу яда вместе с тобой!
Но чаши после казни Робеспьера допивать не стал, а сделался со временем бароном и главным придворным живописцем при дворе нового монарха — императора Наполеона Бонапарта. В общем, начинал он так — с картин-гимнов пламенным революционерам, вроде Друга Народа Марата:
Жак-Луи Давид. "Смерть Марата". 1793
А заканчивал бывший якобинец так — картинами-одами государю-императору (впрочем, в момент написания этой картины — ещё только первому консулу республики):
Жак-Луи Давид. Наполеон на перевале Сен-Бернар. 1800
Между прочим, всё это прекрасно иллюстрирует слова В. И. Ленина:
"История знает превращения всяких сортов; полагаться на убеждённость, преданность и прочие превосходные душевные качества — это вещь в политике совсем не серьёзная. Превосходные душевные качества бывают у небольшого числа людей, решают же исторический исход гигантские массы, которые, если небольшое число людей не подходит к ним, иногда с этим небольшим числом людей обращаются не слишком вежливо".
А вы говорите: Михалковы, Михалковы...
P. S. И стоит ли удивляться, когда на Украине реакционная банда из бывших членов КПСС и ВЛКСМ, от Порошенко до г-жи Фарион, проводит погромную "декоммунизацию", разбивая изображения тех, кому они некогда призывали поклоняться, и издеваясь над ними?..
Journal information