Это было ровно 25 лет назад. 10 июля 1991 года Борис Ельцин принёс присягу в качестве президента России. Обратите внимание, на фоне какого флага он выступает... Это ещё красный флаг РСФСР — Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Хотя основатели РСФСР, наверное, в гробах перевернулись от того, какая законченная контрреволюционная гнида поклялась хранить ей верность в качестве главы государства... Разумеется, дни РСФСР в качестве советской и социалистической после этого были сочтены. Уже 20 июля Ельцин подписал указ о "департизации" — запрете деятельности КПСС на заводах и фабриках, именно там, откуда в своё время начинали большевики... (А ведь, заметим, никакого "путча", который оправдал всё дальнейшее, включая запрет компартии, ещё не было). Едва не прекратила своё существование и "республика" в России — уже позже, в 1996 году, когда указ об официальном статусе "дома Романовых" уже висел у Ельцина на кончике пера.
Таким его полюбил народ — под портретом Ильича...
Что будет абсолютно непонятно для потомков — каким же образом мы все, кто жил тогда в СССР, допустили до власти и даже сами избрали такого явного могильщика социализма и самой страны, каким был Ельцин? В объяснение (не в оправдание) случившегося можно напомнить, что вначале Ельцин вовсе не казался антикоммунистом. Ведь он был ни много ни мало, как кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, высшего коммунистического ареопага на всей планете! Главой обкома партии — и не где-нибудь, а в Москве, столице СССР! Людям он просто казался честнее, бескорыстнее, "идейнее", чем его коллеги по Политбюро. В общем, они считали его большим коммунистом, чем всё остальное Политбюро ЦК КПСС, вместе взятое.
И речи, которые он говорил, это вроде бы подтверждали. Напомню, что он шёл к власти на гребне волны кампании "борьбы с привилегиями номенклатуры". В "Исповеди на заданную тему" (1989) он писал: "Вообще жить, как живёт весь цивилизованный мир, очень хочется... А пока мы живём так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать её чёрной икрой, не могу мчать на машине, минуя светофоры и шарахающиеся автомобили, не могу глотать импортные суперлекарства, зная, что у соседки нет аспирина для ребёнка. Потому что стыдно". Трогательно, да? Хотя, если внимательно вчитаться, то выходит какая-то ерунда: где, когда в СССР, да ещё не в какой-нибудь глухой деревне, а у "соседки Ельцина", могло не быть "аспирина для ребёнка"? Аспирин и стоил-то копейки, и никогда не являлся дефицитным товаром. И на службу Ельцин тогда не "мчал на машине", а ездил в трамваях и автобусах — мог ли народ это не оценить? Не мог...
И таким его полюбили — в автобусе. На картинке (автор — Сергей Лемехов) всё есть — и дуралей в звездно-полосатой футболке, сосредоточенно выдувающий пузырь баббле-гама и показывающий двумя пальцами "викторию", и восторженно сияющий пожилой интеллигент в шляпе, очках и с профессорской бородкой клинышком, и рядом с ним такая же умилённо-радостная накрашенная дама, и простой работяга, одобрительно поднявший вверх большой палец (в смысле "Боря — свой парень в доску!"), и "белый воротничок", читающий газетную статью, озаглавленную "Больше света, больше социализма!"... И все, как один человек, за Бориса Николаевича, недаром же он в 1989 году в Москве 89% голосов набрал. Такой социальный срез тогдашнего советского общества в миниатюре. Отличная работа.
А это из выступления Бориса Николаевича на XXVII съезде КПСС, в 1986 году:
"Но особенно становится больно, когда напрямую говорят об особых благах для руководителей. Если коммунист-руководитель теряет свои необходимые качества: справедливость, партийную скромность, полную самоотдачу, — использует блага не по труду, то, выражаясь словами Ленина, это «нарушает демократизм и является источником разложения партии и понижения авторитета коммунистов», чего допустить мы не можем. Поэтому моё мнение — там, где блага руководителей всех уровней не оправданы, их надо отменить. Это обязательно приведёт к росту трудовой и общественной активности людей, не будет давать повода для различных спекуляций нашим идеологическим противникам. (Аплодисменты.) Для нас критерием социальной справедливости должны быть всегда интересы прежде всего рабочего класса. (Аплодисменты.)"
Эти слова получили особенный отклик в народе, на их основе складывались легенды и мифы о бесстрашном народном заступнике Борисе Николаевиче. Спустя два года, в 1988 году, он повторял уже на XIX партконференции КПСС:
"Вопросы социальной справедливости. Конечно, по-крупному, на социалистических принципах они у нас решены. Но остались некоторые вопросы, которые не решаются, вызывают возмущение людей, снижают авторитет партии, пагубно действуют и на темпы перестройки. Моё мнение. Должно быть так: если чего-то не хватает у нас, в социалистическом обществе, то нехватку должен ощущать в равной степени каждый без исключения. (Аплодисменты). А разный вклад труда в общество регулировать разной зарплатой; надо, наконец, ликвидировать продовольственные «пайки» для, так сказать, голодающей «номенклатуры», исключить элитарность в обществе, исключить и по существу, и по форме слово «спец» из нашего лексикона, так как у нас нет спецкоммунистов."
А вот что он же говорил ещё годом позже, в мае 1989 года, на Первом съезде народных депутатов СССР:
"За 70 с лишним лет мы не сумели продвинуть вопрос хоть какой-то социальной справедливости. Есть все основания говорить о существовании элитарного слоя в нашем обществе, строящем социализм. (Аплодисменты.) Почему в стране десятки миллионов людей живут ниже всякого уровня бедности, а другие купаются в роскоши? Принципом социальной справедливости надо сделать защиту интересов наименее обеспеченных и социально незащищенных слоев общества. Начать, может быть, с того, что, учитывая дефицит, отменить все незаконные привилегии для номенклатуры, да и вообще убрать из нашего лексикона это слово «номенклатура» (Аплодисменты). Это поднимет нравственное состояние общества."
Методом простейшего сравнения текстов выясняется, что этот абзац из выступления в мае 1989 года представляет собой слегка переделанный абзац из речи, произнесённой годом ранее. Но как характерно изменились акценты! Там было: "социалистическое общество", теперь оно разжаловано в "общество, строящее социализм". Там было: "Вопросы социальной справедливости. Конечно (!), по-крупному, на социалистических принципах (!) они у нас решены." (!) Теперь: "За 70 с лишним лет мы не сумели (!) продвинуть вопрос хоть какой-то (!) социальной справедливости."
Круто, правда? Даже "хоть какой-то продвинуть не сумели"! Но зато теперь, если в руках такого правдолюба и правдоруба, как Борис Николаевич, окажется власть, ого-го как продвинем, верно?! Не то что там 70 с лишним лет убого топтались и копошились на одном месте, не продвинувшись по сути ни на йоту! От мерзкого "элитарного слоя в нашем обществе" только пух и перья полетят, и мокрого места не останется, не то, что в 1917 году, когда "мы не сумели", да?! А то, понимаешь, такие-рассякие, "купаются в роскоши", "мчат на машинах" туда-сюда, "минуя светофоры" и бесстыдно "глотают суперлекарства", жуют
Даже в августе 1991 года в своём указе против ГКЧП Ельцин назвал случившееся "правым (!) переворотом", то есть себя он по-прежнему мыслил или, по крайней мере, изображал, прости Марксе, "левым". "Левым" по сравнению с руководством КПСС!
Что ж, может быть, для кого-то это всё станет уроком на будущее — что контрреволюция всегда (или почти всегда) приходит под маской "настоящей" революции, "настоящих" равенства, левизны, социализма, "борьбы с коррупцией и привилегиями" и проч. и проч. Хотя и говорят, что история никого не учит, а только наказывает за невыученные уроки.
"Клянусь!"
Journal information