Так представляют себе красный террор белогвардейцы и их идейные наследники
Как я уже писал, сентябрь — месяц начала революционного террора, во Франции 1793 года и в России 1918-го. И сторонники левых идей только-только приучаются сейчас вспоминать эти даты без краски смущения на лице и извинений за "отсталость" и "жестокость" своих идейных предшественников. Зато как эти даты любят антикоммунисты и антисоветчики! У них сложились свои излюбленные мифы и легенды о них.
Вот один такой миф. Речь идёт о статье, опубликованной той осенью 1918 года. Якобы эта статья и выразила откровенно всю суть красного террора. Написал её чекист Мартын Лацис в журнале, который так и назывался — «Красный террор». Вот что писал Лацис:
«Мы уже не боремся против отдельных личностей, мы уничтожаем буржуазию как класс... Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл и суть Красного Террора».
Евгений Ташков в роли главы Всеукраинской Чека Мартина Яновича Лациса в телесериале "Адъютант его превосходительства" (1969)
М. Лацис (справа, в первом ряду) и его сотрудники
Первая страница того самого легендарного номера "Красного террора" с началом статьи Лациса
Могут спросить: так в чём же миф-то? Начнём с того, что журнал «Красный террор» выходил в Казани, это был его первый номер от 1 ноября 1918 года. То есть это было местное издание губернского уровня. И — главное! — поминатели этой статьи стыдливо умалчивают о том, что, появившись в губернском издании, она сразу же вызвала в Советской России критику и острые возражения — уже всероссийского уровня.
Например, Ленин заметил в одной статье: «Вовсе не обязательно договариваться до таких нелепостей, которую написал в своем казанском журнале «Красный Террор» товарищ Лацис... «Не ищите (!!?) в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом». Ленин лично высказал Лацису свою критику.
"Владимир Ильич напомнил мне, — вспоминал он, — что наша задача отнюдь не состоит в физическом уничтожении буржуазии, а в ликвидации тех причин, которые порождают буржуазию... Я ему разъяснил, что мои действия точно соответствуют его директивам и что в статье мною просто допущено неосторожное выражение..."
Но наиболее обстоятельно, так сказать, в пух и прах, разгромил позицию Лациса старый большевик Емельян Ярославский. 25 декабря 1918 года в главной партийной газете «Правда» он также назвал его утверждения «нелепостью» и выразил против них «решительный протест». Ярославский написал: «Воображаю только Карла Маркса или тов. Ленина в руках такого свирепого следователя.
— Имя ваше?
— Карл Маркс.
— Какого происхождения?
— Буржуазного.
— Образование?
— Высшее.
— Профессия?
— Адвокат, литератор.
Чего тут рассуждать ещё, искать признаков виновности, улик... К стенке его — и только».
Такова была официальная, выраженная "Правдой", точка зрения на этот вопрос...
Между тем, если вдуматься, то определённая логика в рассуждениях Лациса всё-таки была. Если политика — это "продолжение войны другими средствами", то ведь и в обычной войне никто не "борется против отдельных личностей". На фронтах сражаются не личности, а целые армии. И никто не станет требовать невозможного: чтобы снаряд, выпущенный по неприятельской армии, поразил точно в темечко именно вражеского генерала, и никого другого. Чем точнее удар, тем, конечно, лучше, но нельзя требовать неизменного попадания в яблочко. И главное на войне — вовсе не точность попадания, а конечная победа. То же самое и в политике... Революция (как и контрреволюция, между прочим) доводит этот принцип до максимума. Однако Лацис явно "перегнул палку" и довёл его до очевидного абсурда, поэтому и получил осуждение с самого высокого уровня...
Другая цитата Лациса, которая тоже гуляет по белогвардейским книжкам (типа опуса Сергея Мельгунова "Красный террор в России") и сайтам — из статьи Лациса в "Известиях" за 23 августа 1918 года: «Установившиеся обычаи войны, выраженные в разных конвенциях, по которым пленные не расстреливаются и прочее, всё это только смешно: вырезать всех раненых в боях против тебя — вот закон гражданской войны. …Необходимо не только уничтожить живую силу противника, нужно показать, что каждый, поднявший меч против существующего строя, от меча и погибает. В этом — смысл гражданской войны, который хорошо учтён буржуазией, но нами очень туго или совсем не усваивается. В этом — наша слабость; в этом — причина многих поражений».
Многие ли из тех, кому попадётся эта цитата, пойдут читать в библиотеке пожелтевший номер газеты 1918 года и проверять слова Лациса? Конечно, никто или почти никто, но вот автор этих строк как раз составляет исключение. Я заинтересовался статьёй и прочитал её целиком в старой газете.
Меня поразил тон статьи: Лацис без возмущения или негодования, а скорее, с грустью и сожалением пишет о том, что большевики совсем не знают законов вовсю идущей в России гражданской войны. Поэтому и проигрывают её (так было в тот момент). Они живут и мыслят понятиями ещё старой, мировой войны. Например, если какой-то видный большевик или командир Красной армии захвачен в плен белыми, то его товарищи начинают думать о том, как его выручить из плена и обменять, потому что так делали во время предыдущей войны, с Германией и Австро-Венгрией. Но у гражданской войны свои законы, и если видный большевик попался в руки белых, то это значит, что его уже нет в живых, его убили. Таковы законы гражданской войны, которыми руководствуются белые, а большевики эти законы совсем не знают. Надо изучать эти законы...
Именно так в действительности рассуждает и к этому призывает Лацис (и статья его действительно интересная и заслуживает перепубликации), а вовсе не прославляет "вырезание всех раненых".
Ну и, напоследок, ещё одна цитата Мартына Ивановича Лациса. На этот раз — из журнала "Красный меч" за 18 августа 1919 года:
"Меч революции опускается тяжко и сокрушительно...
Для нас нет и не может быть старых устоев морали и "гуманности", выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации "низших классов".
Наша мораль новая, наша гуманность абсолютная, ибо она покоится на светлом идеале уничтожения всякого гнета и насилия.
Нам всё разрешено, ибо мы первые в мире подняли меч не во имя закрепощения и угнетения кого-либо, а во имя раскрепощения от гнёта и рабства всех.
Жертвы, которых мы требуем, жертвы спасительные, жертвы, устилающие путь к Светлому Царству Труда, Свободы и Правды.
Кровь? Пусть кровь, если только ею можно выкрасить в алый цвет серо-бело-чёрный штандарт старого разбойного мира.
Ибо только полная бесповоротная смерть этого мира избавит нас от возрождения старых шакалов, тех шакалов, с которыми мы кончаем, кончаем, миндальничаем, и никак не можем кончить раз и навсегда."
"Нам всё разрешено" — это тоже сформулировано, как водится у Лациса, хлёстко и эпатирующе, и, конечно, вызывает трепет "священного" негодования антикоммунистов и прочих фарисеев. Но лично мне эта фраза показалась скорее перефразировкой слов из... Нового завета: «Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12).
А в общем, несмотря на все его ошибки, Ленин оценивал Лациса как "одного из лучших, испытанных коммунистов" в Чека. Советским телезрителям Лацис мог запомниться по яркому образу из сериала "Адъютант его превосходительства" (1969 года), где его роль сыграл артист Евгений Ташков. (Любопытно, что там его называют "Мартин Янович"). В честь Лациса в позднем СССР, в 1988 году, к столетию со дня рождения, даже выпустили марку с его портретом... Но к тому моменту таких людей, как Лацис — идейных, хотя в чём-то и излишне увлекающихся, и ошибающихся, революционеров, — в СССР уже не было — возможно, именно это и предопределило крушение и страны, и социализма...
Journal information