Александр Майсурян (maysuryan) wrote,
Александр Майсурян
maysuryan

Categories:

Фидель Кастро о крушении советского социализма


Фидель Кастро в окружении барбудос :)

Вспоминая историю 25-летней давности, историю крушения социализма в СССР и Восточной Европе, наши современники могут с недоумением спросить: но если в мировом коммунистическом движении тогда были настоящие революционеры, то почему же они молчали, почему не предупреждали об ошибочности избранного пути, не боролись против этого? Вот, например, недавно ушедший от нас лидер кубинской революции Фидель Кастро — почему он не говорил тогда, что СССР с горбачёвской перестройкой идёт явно не туда, катится к буржуазной Реставрации, почему молчал?
Нет, он не молчал. Ещё в середине 1989 года, когда эйфория от горбачёвской перестройки в мире и самом СССР была довольно велика, Кастро произнёс прозвучавшую тогда резким диссонансом фразу о том, что "если социалистический лагерь исчезнет, мы всё равно будем защищать социализм, и если в СССР случится гражданская война и СССР распадётся, то даже в этих невероятных условиях мы будем продолжать защищать социализм".
А ниже приводится отрывок из речи Фиделя Кастро 10 октября 1991 года, на открытии IV съезда Коммунистической партии Кубы, когда его худшие пророчества сбылись. Социалистического лагеря, если не считать Китая, КНДР и Вьетнама с Лаосом, уже не существовало; Компартия Советского Союза была запрещена; сам СССР ещё не распался, но доживал свои последние месяцы и недели. И вот что в этих условиях говорил, в частности, Фидель Кастро.




"Перед лицом всех этих возникающих проблем мы уже два года назад начали разрабатывать планы, напряжённо работать; более двух лет назад, и как доказательство реализма, как доказательство предвидения, дальновидности, мы говорили об этих проблемах. 26 июля я сказал, что если социалистический лагерь исчезнет, мы все равно будем защищать социализм, и что если в СССР случится гражданская война — то, чего мы не ожидали или, лучше сказать, не желали, — если СССР распадется, то даже в этих невероятных условиях мы будем продолжать защищать социализм.
С тех пор и до сегодняшнего дня прошли два года и три месяца. Возможно, некоторые тогда удивились: как это СССР может распасться, это как если бы мы сказали, что однажды утром не взойдет солнце — такая крепкая страна, такое могущественное, такое сильное государство, прошедшее такие трудные испытания. Кое-кто мог подумать, что это нам кажется, что все это фантазии. Но именно сейчас настал тот момент, когда, к несчастью, это практически произошло. Мы стоим сейчас перед этими исключительными обстоятельствами. Что привело меня к мысли о том, что это могло случиться? События, тенденции, развитие которых мы видели в Советском Союзе.
Из принципа, из уважения никто не вмешивается во внутренние дела других стран. Именно поэтому мы строго проводили политику уважения в отношении того, что делает каждая страна, точно так же требуя уважения в отношении всего, что делает наша. Мы не вмешивались во внутренние дела Советского Союза, несмотря на то, что имели свое мнение, мы были в высшей степени уважительны; к тому же то, о чем говорилось вначале, не вызывало возражений: это было совершенствование социализма. Кто же может быть против идеи совершенствования социализма, ведь мы каждый день боремся за это, каждый день мы говорим об одной и той же проблеме, мы сами гораздо раньше, чем там заговорили о «перестройке», начали говорить об исправлении ошибок: действительно, это было на III съезде.
Через несколько месяцев мы стали говорить об этом еще более ясно и категорично, когда знаменитое слово «перестройка» еще даже не упоминалось; мы уже отдавали себе отчет в том, что были совершены ошибки, которые следовало исправить; что нужно было искать решение этих проблем, бороться с негативными тенденциями, искать решение старых и новых проблем. Мы поняли, что часть наших проблем явилась следствием копирования опыта социалистических стран, так как они были первыми и завоевали огромный престиж. Не все там было плохо, разумеется, было бы несправедливо утверждать обратное. Всегда есть полезный опыт во многих областях, который может быть использован, но, к несчастью, в нашей стране поддались тенденции механического копирования; все, что шло оттуда, было священно, все, что шло оттуда, не подвергалось сомнению, все, что было написано в такой-то книжке, не могло оспариваться. Эта тенденция развилась с заметной силой, и я говорю это искренне, к немалому неудовольствию отдельных наших соотечественников.
Такова была тенденция, а тенденции — это тенденции. Это была дружественная страна, солидарная с нами страна, страна, так много сделавшая для нас, страна, которой мы были благодарны, страна, имеющая столько заслуг в борьбе против врага, стоящего у ворот нашей страны, преследующего нас, установившего блокаду, в борьбе против империалистической идеологии, против их грязной пропаганды, против их отвратительной общественной, идеологической и прочей системы — и развилась тенденция к противоположной крайности, а именно к идеализации всего, что исходило от социалистических стран; в определенные моменты и при исправлении других ошибок был скопирован опыт социалистических стран.
Хоть и с некоторым опозданием, но мы поняли, что нужно было многое исправить — для того чтобы усовершенствовать социализм, не отказываясь от него. Совершенствование социализма ни в коем случае не может означать отказ от всего того замечательного, что он принес нашей стране, народам и всему миру. Но мы первые отдали себе отчет в необходимости исправлений.
Тогда в СССР говорилось о совершенствовании социализма, говорилось об ускоренном применении достижений науки и техники, что является бесспорным, необходимым и нужным, и особенно в борьбе против империализма, его исторических экономических ресурсов, его технологии; потому что, как я уже сказал, они после Второй мировой войны собрали всё золото мира, их промышленность осталась нетронутой, в то время как промышленность Советского Союза была полностью разрушена. Социализм развивается в самых отсталых странах Европы, в сельскохозяйственных странах, а не в самых промышленно развитых странах.
Говорилось о борьбе с нетрудовыми доходами; это отлично, и мы также должны бороться против любого проявления спекуляции, воровства, незаконного обогащения, это мне казалось прекрасным.
Борьба против алкоголизма нам также казалась прекрасной, особенно в той стране, где люди пили раза в три больше обычного; конечно, принимаю во внимание холод и все такое, но иногда пьяные ходили по улицам, все это нам казалось в высшей степени поучительным.
У нас была возможность познакомиться с некоторыми из идей и концепций этого первого этапа, и они были прекрасны, хороши.
Я помню, как отмечалась 70-я годовщина Октябрьской революции, где присутствовала кубинская делегация, которую я возглавлял. Там было собрание представителей стран — членов СЭВ, очень откровенный «круглый стол», мы говорили на разные темы, касающиеся СЭВ, я даже высказался очень ясно по вопросу Олимпийских игр: нельзя подводить Корейскую Народно-Демократическую Республику — если уж не поехали в Лос-Анджелес, то почему нужно ехать в Южную Корею, которая была базой янки, в которой каждый день проводились жестокие репрессии? Я говорил не о том, чтобы отменить Олимпийские игры или не участвовать в Олимпийских играх, а о том, чтобы найти более приличный подход: так, чтобы могла участвовать Корейская Народно-Демократическая Республика, и именно тогда я предложил формулу поделить Олимпийские игры между двумя странами. Все, что я высказал, было воспринято с интересом и вниманием.
У меня также была возможность рассказать о нашем процессе ректификации и о нашем горьком опыте с Системой экономического управления и планирования[XX], примененной здесь и по большей части скопированной у социалистических стран, и я имел возможность предупредить их о том, чтобы они не давали увлечь себя таким течениям, избегали повторения нашего опыта в том многом, что было у нас и о чем я не хочу говорить снова, потому что это было бы очень долго. Я сказал там об этом с большой откровенностью. Я посоветовал им: «Старайтесь избегать в дальнейшем этого пути, избегать отчуждения людей и получения негативных результатов». Меня выслушали с огромным интересом, и, говоря по правде, многие из них потом мне говорили: «Знаете, именно так было и у нас». Когда я объяснял им, что строительные объекты не завершались, когда я объяснял им, что план стремились выполнить по стоимости, а не по ассортименту, когда я объяснял им, что предприятия, которые должны были выпускать запчасти, выпускали 50 наиболее выгодных для них, а других не выпускали, и всё в таком духе, некоторые сказали мне с большой откровенностью: «Знаете, именно так было и у нас».
Я выполнил свой исторический долг, предупредив их, чтобы они не поддавались этим тенденциям; то есть, чтобы они не поддавались искушению копировать капитализм, и в этом случае мои слова были выслушаны с большим вниманием. Существуют документы, изложения, более чем изложения, почти стенографические записи, потому что там было очень сложно делать звукозаписи, хотя была официальная звукозапись, и позже — с учетом переводов, языков и расстояний — она была восстановлена, потом я видел темы, которые мы обсуждали на том совещании СЭВ в 1987 году. Но никто и отдаленно не говорил о капитализме, никто не говорил о построении капитализма, о возврате к капитализму и о разрушении социализма. В то время об этом не говорилось ни слова, это казалось совершенно невообразимым; однако сейчас мы стоим перед тем, что случилось.
Я говорил вам, что два года и три месяца назад, 26 июля, я ясно сказал об этом, рискуя быть непонятым, рискуя быть плохо интерпретированным там, в этих странах, рискуя быть очень плохо интерпретированным в СССР в 1989 году, когда кто угодно мог сказать: что это за бред — говорить, что здесь может начаться гражданская война и что однажды СССР может распасться?
Дело в том, что когда я видел развивавшиеся тенденции, когда я видел, что рушится авторитет партии, когда я видел, что рушится авторитет государства, когда я видел, что очерняется история СССР и что это не имеет ничего общего с исторической критикой, которой можно подвергнуть любой период (это необходимо делать, человек всегда должен будет это делать, критиковать сделанные ошибки, которых можно или нельзя было избежать и которые, бесспорно, были совершены; но одно дело — критиковать ошибки, и совсем другое — очернять историю страны). Страна не может существовать без истории, это как если бы мы очернили историю нашей страны с того момента, как она восстала против испанцев, потому что восстание против царя и против феодализма было эквивалентно в нашей истории восстанию против рабства и против испанского колониального владычества; когда я увидел, что такие тенденции набирают силу — подрыв авторитета партии, подрыв авторитета государства и очернение истории страны, — я сразу же понял, что это будет иметь трагические последствия для этого великого государства, для этой великой нации, для этой великой страны, которой все мы глубоко восхищались и восхищаемся, к которой мы чувствовали и чувствуем глубокую благодарность.
Достаточно рано я понял ошибки в политике Советского Союза, в разные моменты, с тех пор, как я стал проникаться политическим сознанием, однако, я думаю, что ни одна страна не сделала большего за такое же время, ни одна страна не совершила больших подвигов за такой короткий отрезок времени, и ни одной стране человечество не благодарно настолько, насколько оно должно быть благодарно Советскому Союзу. Он был первым социалистическим государством, которое, к тому же, формируется в такой момент, когда казалось невозможным возникновение одного социалистического государства, согласно теории, предполагавшей одновременную революцию в остальных развитых странах Европы. После Первой мировой войны подобная революция не произошла; реакционные силы были умелы, умны, сильны, империалистические страны поддержали реакцию, и СССР был вынужден строить первое социалистическое государство в условиях изоляции и блокады.
Подвиги, совершенные народами Советского Союза, не имеют параллелей в истории: сначала их борьба за завоевание власти рабочих и крестьян, борьба против интервенции — страна, эта огромная страна превратилась почти в ничто, но они смогли собрать силы, сражаться и разбить интервентов; необходимость начать строительство социализма в одной стране при полной изоляции, блокаде и в условиях голода; ускоренная индустриализация страны, явившаяся одним из величайших подвигов в истории; их сопротивление фашистскому нашествию: это было единственное государство, которое действительно сопротивлялось, остальные рухнули, как карточный домик, за считанные недели. Эта страна сопротивлялась и сопротивлялась несмотря на то, что была захвачена врасплох — это, однако, было абсурдом, потому что нужно было, в самом деле, витать в облаках, нужно было следовать догматическим критериям, жестким, негибким схемам и абсурдной логике, чтобы думать, что нацисты не нападут на Советский Союз.
Нацисты смогли сконцентрировать миллионы человек и напасть внезапно, войска СССР были на отдыхе, в отпусках, все самолеты находились на земле; это было одной из огромных ошибок — допустить, чтобы нападение нацистов захватило их врасплох, не находиться в состоянии наивысшей готовности, чтобы соединения были рассредоточены, разведены по лагерям, нет, нет. Если бы этого не случилось, немцы не дошли бы до Москвы, даже до Смоленска, война закончилась бы гораздо раньше, и кто знает, как.
Я говорю это, потому что осознаю, что были совершены огромные военные, политические, социальные и всякие другие ошибки; насильственная коллективизация в тот момент, когда стало ясно, что мелкое сельскохозяйственное производство не могло решить проблем и были предприняты поспешные, ранящие шаги — репрессии, превышение власти. Все это имело место, все это можно проанализировать и подвергнуть критике; но совершенные этими народами подвиги, проявленный героизм, услуги, оказанные всему миру, борьба против интервенции, промышленное развитие страны, борьба с фашизмом, новое восстановление страны и, в ходе той войны, перемещение промышленности в тыл за считанные недели, за несколько месяцев, когда станки перевозились в пустынные места, устанавливались на снегу, и когда фабрики начинали выпускать продукцию под открытым небом для того, чтобы в результате производить больше танков, самолетов и пушек, чем производил враг; я считаю, что это подвиг, подобного которому не знает история, и этот подвиг был совершен под руководством коммунистической партии, этот подвиг был вдохновлен идеями Ленина и доказывает, на что способна социальная революция, руководимая партией, которая сегодня не существует, которая была распущена.
То есть каковы бы ни были ошибки, построение социализма и достигнутые Советским Союзом успехи — это один из величайших подвигов истории; и жертвы, принесенные Советским Союзом, — это одни из самых больших жертв в истории. Советские люди стали одними из самых больших героев в истории, и их успехи действительно были внушительны.
Дважды разрушенный менее чем за двадцать лет, построенный и восстановленный в кратчайший исторический период, и то, чего достиг СССР за двадцать лет, между 1965 и 1985 годами, не имеет прецедентов: он вышел на первое место в мире по производству нефти, доведя ее добычу в безлюдных землях до более чем 630 миллионов тонн в год; он — самый крупный в мире производитель цемента; самый крупный или один из самых крупных в мире производителей удобрений; самый крупный в мире производитель стали; самый крупный в мире производитель газа — 700 миллиардов кубометров; огромное количество древесины, угля, всевозможных продуктов, страна огромных ресурсов. В течение двадцати послевоенных лет, в первые годы они восстановили хозяйство и в последующие годы достигли этого высокого уровня, вплоть до 1985 года. Завоевали космос, достигли ядерного паритета.
Страна, построившая наибольшие в мире по протяженности нефте- и газопроводы, страна, поднявшая производство зерна и зерновых до более чем 200 миллионов тонн, хотя там не полностью применялись достижения науки и техники и имелось много проблем в организации хранения, в использовании самых продуктивных семян, в применении пестицидов, удобрений и так далее.
Мы не можем ни на минуту недооценивать огромные достижения советского народа.
Бесспорно, были отставания в применении достижений науки и техники, невнимание к применению на практике результатов исследований. Проводилось много исследований, но их применение на практике не может быть спонтанным, оно должно быть результатом работы партии и правительства, как это делаем мы с наукой и техникой. Они невнимательно относились к этому, например, производили мотор, который мог бы быть эффективным, но на него шло в три раза больше стали, чем на мотор хорошей конструкции и более современный; они расходовали в два или в три раза больше горючего, чем должен расходовать определенный мотор. Нам это известно по грузовикам ЗИЛ-130, у которых на семь-восемь километров идет один галлон; это, практически, были моторы для потребления лишнего горючего.
Идея перехода от экстенсивной экономики к интенсивной была прекрасной идеей — чтобы экономика СССР больше не развивалась за счет применения большей рабочей силы, потому что она уже развилась за счет новых фабрик и большей рабочей силы, но росла бы и развивалась за счет интенсификации: достигать большей производительности за счет применения гораздо более продуктивной техники и процессов производства.
Это были первые идеи, выдвинутые ради совершенствования социализма, и они были полностью осуществимы, полностью применимы; но я сказал бы, что они совершенно неосуществимы, если подорвать авторитет партии, государства и очернить историю страны; это верный путь к дезорганизации и хаосу в любой стране. Но многие из этих идей были бесспорны, не вызывали возражений.
К несчастью, мы видели развитие событий, вызвавших большую эйфорию у империализма и капитализма, которые в настоящий момент считают себя практически хозяевами мира...
Леаль [Леаль Спенглер Эусебио (р. 1942) — кубинский историк, доктор исторических наук, глава Музея города и Исторического бюро Гаваны, руководитель проекта реставрации исторического центра Гаваны], наш дорогой друг Леаль шутил с кем-то и говорил: «Сегодня мы более независимы, чем когда-либо, потому что сейчас мы не зависим ни от Соединенных Штатов, ни от Советского Союза». Леаль шутил, потому что мы всегда были независимы и от тех, и от других, а если нет, то пусть об этом скажут исторические документы, и пусть об этом скажет Октябрьский кризис.
Чтобы сделать свою шутку еще пикантнее, Леаль закончил ее словами: «Только вот не знаем, до каких пор». Бесспорно, в этом Леаль ошибся; но он не ошибся: Леаль шутил, ведь он знает, что это навсегда (аплодисменты). Есть одна очень реальная вещь, над которой я много размышлял, над которой я хочу, чтобы и вы поразмыслили, и думаю, что все мы должны поразмыслить: Революция не имеет альтернативы, у Революции нет альтернативы. Есть такие, которые могут себе вообразить, будто те трудности, через которые мы должны пройти, обусловлены желанием спасти Революцию, и если бы мы не хотели спасти Революцию, то не было бы проблем, не было бы трудностей. Эту идею нужно вырвать с корнем у любого сумасшедшего, у которого она застряла пусть только в волосах, а не в голове.
Проблемы нашей страны, как это всегда было на протяжении всей истории, может решить только наша страна; проблемы нашей страны, как бы трудны они ни были, может решить только Революция. Пусть никто не воображает, что кто-то подарит нам тринадцать миллионов тонн нефти, которые нужны нам, чтобы вернуться к нормальным условиям, те тринадцать миллионов тонн нефти, которые мы покупали у Советского Союза, получая справедливую цену за наш сахар, позволявший нам приобрести эти тринадцать миллионов и, кроме того, значительные объемы других продуктов, независимо от торговых кредитов и кредитов на развитие. Этого нам никто не подарит, это мы должны найти сами, достать сами, купить сами. Кто подарит? А кто подарит нам то, чего мы добились в результате нашей борьбы, наших принципов, нашей политики, в результате сражения за существование справедливых отношений между этим новым миром, который был создан, и нами? Кто подарит нам хоть что-нибудь?
Те, кто витает в облаках и строит всякие иллюзии, забывают, что от этого агрессивного и жестокого северного соседа никогда нельзя ждать ничего хорошего. [...]
Революция — единственная сила, которая может окончательно, за больший или меньший срок, решить проблемы нашей страны, и этому нет альтернативы, и мы нашим трудом, нашей борьбой, нашими усилиями преодолеваем все, что нужно преодолеть. [...]
Любой другой путь, такой, как капитуляция или сдача, кроме того, что он бесчестен, означал бы в тысячу раз большие материальные трудности."

P. S. Сегодня и граждане бывшего СССР могут видеть, что обещания буржуазного процветания и "конца истории" на обломках социализма, которые раздавали тогдашние правые, были ложью и обманом. Вместо мира и процветания на вечные времена, которыми их манили в буржуазный строй, они получили разгорающуюся гражданскую войну на развалинах СССР, обнищание и новую "холодную войну" в мировом масштабе. Пока холодную... И путь в "буржуазный рай", казавшийся в 1989-1991 годах многим лёгким и беззаботным, "кроме того, что он бесчестен, означал в тысячу раз большие материальные трудности".

Полный текст речи можно прочитать здесь:
http://saint-juste.narod.ru/Fidel91.html
Tags: История, Перестройка, Реставрация, СССР, революционеры
Subscribe

Recent Posts from This Journal

Buy for 20 tokens
На станции Восток в Антарктиде построили новое здание. Оно большое — 3000 квадратных метров. В нём есть всё, что нужно полярникам. На Усть-Среднеканской ГЭС в Магаданской области закончили строить электростанцию. Она очень мощная — 570 мегаватт. Её построили в сложных условиях: там…
  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 37 comments

Recent Posts from This Journal