Революция 1917 года повлекла за собой, между прочим, огромный переворот в языке, в словаре, о котором написаны тома и тома, и ещё много можно было бы написать. Но выделим одну сторону дела, о которой писал Корней Чуковский:
"Революция 1917 года очистила наш язык от таких унижающих человеческое достоинство слов, как жид, малоросс... инородец, проситель, простонародье, прислуга, лакей, мужичьё и т. д. Из действующих они сразу же стали архивными. Исчезли самоеды и сарты, то есть те презрительные клички, которыми в самодержавной России именовались ненцы и узбеки. А вместе с ними и такие подобострастные формулы, утверждавшие неравенство людей, как милостивый государь, господин, ваш покорный слуга, покорнейше прошу, покорнейше благодарю, соблаговолите, соизвольте, извольте, честь имею быть и т. д. А также: ваша светлость, ваше сиятельство, ваше благородие, ваше высокопревосходительство (сохранившиеся у нас лишь в языке дипломатов) и т. д. Уничтожено унизительное слово прошение. Вместо чернорабочий стали говорить разнорабочий."
Ну, а контрреволюция 1991-го и последующих годов, как водится, постаралась по мере сил вернуть всё "на круги своя".
Уже в начале 90-х воскресли феодальные титулования. В церкви они не исчезали и в советское время, от "Его Святейшества" до "Его Высокопреосвященства". А тут стали множиться и разрастаться, обычных священников тоже стали именовать "Вашими Преподобиями". Двинулись титулования и в светскую, государственную жизнь: судей стали официально именовать "Ваша Честь", а в Конституционном Суде — "Высокий Суд". Заметим для сравнения, что, например, в Германии судей называют без титулов, просто "господин судья" и "госпожа судья", а обращение «Высокий суд» (Hohes Gericht) там считается устаревшим.
Очень характерной стала замена привычного в СССР выражения "медицинская помощь" на "медицинские услуги". В этом изменении, пожалуй, как в капле воды отражается вся суть насаждаемой буржуазией бесчеловечности. Ведь отказывать больному в "медицинской помощи" только потому, что у него нет денег, как-то неудобно, нехорошо. А выражение "медуслуги" само подразумевает именно такое отношение. Какие же услуги, если денег нет?!..
Одним из самых прекрасных слов, которые ввела в обиход революция, было слово "товарищ". После Февраля его применяли едва ли не ко всем, кроме бывших царя и царицы. Американский журналист Джон Рид описывал такой случай: "Дама одного из моих приятелей однажды в полдень вернулась домой в истерике: кондукторша в трамвае назвала её "товарищем"!"... Ну, а характерным маркером контрреволюции 1991 года стало возвращение словечка "господин". Читатель либерального журнала "Огонек" П. Негретов в 1991 году на его страницах призывал побыстрее внедрять это обращение: "Удобней всего начать там, где живут по приказу, по уставу, — в армии. "Господин лейтенант!" — как прекрасно это звучит и как благотворно действует на обе стороны — и на того, кто обращается, и на того, к кому обращаются... Вместе с восстановлением частной собственности старые обращения вернут нам утраченное чувство собственного достоинства".
Ага, конечно... Уже тогда, в 1992 году, в период гайдаровского "освобождения цен", народ прокомментировал этот реакционный переворот в языке язвительной частушкой:
Пока мясо клали в щи,
Были мы товарищи.
А как кончилась еда,
Сразу стали "господа"!..
Кто знает, возможно, в будущем историки языка тоже напишут тома подробных исследований о всей той словесной мерзости, которую внесла в жизнь бывшего СССР контрреволюция...
Journal information