Мао Цзедун и Далай-лама XIV
Из интервью с Далай-ламой XIV:
— Однажды Мао Цзэдун Вам сказал, что «религия — это яд: она уменьшает население и тормозит прогресс». Вы говорили, что Вас охватил сильный страх. Согласны ли Вы, что религия мешает прогрессу?
— До этой встречи я уже несколько раз встречался с председателем Мао. И на одной такой встрече он восхвалял Будду, называя его своего рода революционером. В те времена в Индии царила социальная несправедливость из-за существовавшей тогда кастовой системы. Будда изменил этот уклад, и потому Мао Цзэдун считал его революционером и восхвалял. В другой раз он возносил восхваления Богине Таре.
А в ту ночь… в тот вечер… состоялась моя последняя встреча с председателем Мао. Он сказал мне: «У вас научный склад ума. Мне это по душе», а затем добавил: «Религия — это яд». Я немного удивился и в то же время испытал страх. Я подумал тогда: «О! Да передо мной разрушитель Дхармы, религии!». Вот что почувствовал.
В общей сложности, у меня была по крайней мере дюжина встреч с Мао, большинство их них произошло на многолюдных собраниях, но несколько встреч мы провели наедине, не считая [переводчика] Пунцог Вангьела. При любых обстоятельствах, на банкете или на конференции, он всегда заставлял меня сидеть с ним рядом и однажды даже накладывал мне еду. Но это было несколько неприятно для меня, потому что я слышал, будто он страдает туберкулезом.
Мао произвёл на меня впечатление яркой личности. Внешность его была необычной: цвет лица очень смуглый, но в то же время кожа казалась отполированной, как будто бы он употреблял какое-то притирание; у него были очень красивые руки с совершенной формы изящными пальцами, которые имели тот же удивительный блеск.
Слева направо: Панчен-лама X (1938—1989), Мао Цзедун (1893—1976), Далай-лама XIV (р.1935). Раскрашенная фотография (фрагмент, полный вариант см ниже)
Я заметил, что дышал он с трудом и сильно пыхтел. Это, по-видимому, оказывало влияние на его речь, которая всегда была очень медленной и точной. Он любил употреблять короткие предложения, может быть, по той же причине. Его движения и манеры были также замедленные. Когда он поворачивал свою голову слева направо, это занимало несколько секунд, что придавало ему достойный и уверенный вид.
Слева направо: Панчен-лама X, Мао Цзедун, Далай-лама XIV. Раскрашенная фотография
С безупречностью его манер контрастировала одежда, выглядевшая очень поношенной. У его рубашек всегда были обтрёпанные манжеты, а кители, которые он носил, казались довольно потёртыми. Эти кители были совершенно одинаковыми с теми, которые носили все, за исключением слегка отличающегося оттенка того же самого грязноватого светло-коричневого цвета. Единственной частью одеяния, которая всегда была в порядке, являлись его ботинки, всегда хорошо начищенные. Но он не нуждался в роскошной одежде. Несмотря на небрежность в одежде, его облик производил впечатление силы и прямоты. Одно его присутствие внушало уважение. Ещё я тоже чувствовал, что он был предельно искренен, а также очень решителен.
Он заявил, что религия «сокращает население». Это справедливо. Если у нас слишком много монахов и монахинь, то это неблагоприятно сказывается на численности населения. Возьмём Тибет, в Ⅹ—ⅩⅠ столетии, во времена главного ученика Атиши, Дромтонпы (я читал об этом в одной из книг по истории Тибета) была проведена перепись населения. В те годы численность тибетцев составляла 10 миллионов. А в последующие девять столетий численность тибетцев сократилась и в конечном итоге составила 6 миллионов человек. Конечно, проблемы с гигиеной и вспышки чёрной оспы также повлияли на численность населения, но одним из главных факторов было крайне высокое число людей, соблюдавших обет безбрачия. Несомненно.
С другой стороны, если эти тысячи и тысячи монахов и монахинь в полной мере соблюдают обеты, то это прекрасно. Но подчас этого не происходит. На мой взгляд, для шестидесяти процентов монашество — это просто способ зарабатывать себе на жизнь. Они не проявляют истинного интереса к Дхарме, не учатся, не практикуют. Так что в этом смысле я склонен согласиться с комментарием председателя Мао.
Далее, что касается развития или прогресса. Он имел в виду прогресс в материальной сфере. Опять же, посмотрите на Тибет: всю свою энергию, все свои умственные способности мы направляли в область духовной жизни. А тем временем некоторые монастыри и институты лам-перерожденцев действительно становились «эксплуататорами» простого народа. Но, разумеется, дело обстояло отнюдь не так плохо, как это преподносят китайцы (уж это я могу сказать со всей определённостью!), но достаточно неблагоприятно. Поэтому я склонен согласиться с этими двумя обвинениями председателя Мао. Они не лишены истинности.
Но если говорить о сделанном им заключении, что «религия — это яд», то оно лишено научной основы. Он сказал так по причине собственного неведения.
Справа от Мао Цзэдуна — Далай-лама, слева — Панчен-лама, Чжан Лань и Сун Цинлин.
Journal information