Около 75 лет тому назад, 24 июля 1942 года, газета "Красная звезда" опубликовала статью Ильи Эренбурга "Убей!". Вот её текст:
"Вот отрывки из трёх писем, найденных на убитых немцах:
Управляющий Рейнгардт пишет лейтенанту Отто фон Шираку:
"Французов от нас забрали на завод. Я выбрал шесть русских из Минского округа. Они гораздо выносливей французов. Только один из них умер, остальные продолжали работать в поле и на ферме. Содержание их ничего не стоит и мы не должны страдать от того, что эти звери, дети которых, может быть, убивают наших солдат, едят немецкий хлеб. Вчера я подверг лёгкой экзекуции двух русских бестий, которые тайком пожрали снятое молоко, предназначавшееся для свиных маток..."
Матеас Димлих пишет своему брату ефрейтору Генриху Цимлиху:
"В Лейдене имеется лагерь для русских, там можно их видеть. Оружия они не боятся, но мы с ними разговариваем хорошей плетью..."
Некто Отто Эссман пишет лейтенанту Гельмуту Вейганду:
"У нас здесь есть пленные русские. Эти типы пожирают дождевых червей на площадке аэродрома, они кидаются на помойное ведро. Я видел, как они ели сорную траву. И подумать, что это — люди..."
Рабовладельцы, они хотят превратить наш народ в рабов. Они вывозят русских к себе, издеваются, доводят их голодом до безумия, до того, что, умирая, люди едят траву и червей, а поганый немец с тухлой сигарой в зубах философствует: «Разве это люди?..»
Мы знаем всё. Мы помним всё. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье. Отныне слово «немец» разряжает ружье. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьёт твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьёшь немца, немец убьёт тебя. Он возьмёт твоих близких и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоём участке затишье, если ты ждёшь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай вёрст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!"
Сам Эренбург позднее объяснял появление этой статьи необходимостью бороться с настроением, которое он наблюдал порой в войсках: "В начале войны у наших бойцов не только не было ненависти к врагу, в них жило некоторое уважение к немцам, связанное с преклонением перед внешней культурой. Это тоже было результатом воспитания... Помню тяжёлый разговор на переднем крае с артиллеристами. Командир батареи получил приказ открыть огонь по шоссе. Бойцы не двинулись с места. Я вышел из себя, назвал их трусами. Один мне ответил: «Нельзя только и делать, что палить по дороге, а потом отходить, нужно подпустить немцев поближе, попытаться объяснить им, что пора образумиться, восстать против Гитлера, и мы им в этом поможем». Другие сочувственно поддакивали. Молодой и на вид смышлёный паренёк говорил: «А в кого мы стреляем? В рабочих и крестьян. Они считают, что мы против них, мы им не даём выхода…» ... Я знал, что мой долг показать подлинное лицо фашистского солдата, который отменной ручкой записывает в красивую тетрадку кровожадный, суеверный вздор о своем расовом превосходстве, вещи бесстыдные, грязные и свирепые, способные смутить любого дикаря. Я должен был предупредить наших бойцов, что тщетно рассчитывать на классовую солидарность немецких рабочих, на то, что у солдат Гитлера заговорит совесть, не время искать в наступающей вражеской армии «добрых немцев», отдавая на смерть наши города и сёла. Я писал: «Убей немца!»".
Разумеется, лозунг "Убей немца!" (в отличие, например, от "Убей фашиста!" или "Смерть немецко-фашистским захватчикам!") — ни одной минуты не коммунистический, не социалистический. Это чисто буржуазно-националистический лозунг. И не случайно его автором стал Илья Эренбург (1891-1967), встретивший Октябрь 1917 года в штыки, а позднее ставший автором хвалебного названия целой эпохи — "оттепель".
Оправданно ли было использование этого лозунга во время войны? Вопрос сложный, но не надо забывать, что в тот период против врага использовалось буквально всё, что могло пойти в ход — и проповеди митрополита Сергия, и стихи Анны Ахматовой в "Правде", и вот этот, отнюдь не советский, лозунг... Если это могло приблизить победу — значит, было оправдано. Другое дело, что потом потребовались поправки, в частности, в виде известной статьи в "Правде" "Товарищ Эренбург упрощает"...
Ну, а тем из "левых", кто сейчас, возможно, кинется защищать Эренбурга и безупречность его лозунга "Убей немца!", могу привести известные строки другого "оттепельщика" Евгения Евтушенко, который тоже защищал Илью Григорьевича в 2002 году. Может быть, они задумаются, стоит ли им приобретать такого соратника?
Не люблю в Эренбурга – камней,
хоть меня вы камнями побейте.
Он, всех маршалов наших умней, (sic!)
нас привёл в сорок пятом к победе.
Танк назвали «Илья Эренбург».
На броне эти буквы блистали.
Танк форсировал Днепр или Буг,
но в бинокль наблюдал за ним Сталин.
Не пускали, газету прочтя,
Эренбурга на самокрутки,
и чернейшая зависть вождя
чуть подымливала из трубки.
Journal information