Борис Ефимов. Стальные ежовы рукавицы. Дружеский шарж на наркома внутренних дел Н. И. Ежова. 1937
26 сентября 1936 года, 81 год назад, Николай Иванович Ежов был назначен наркомом внутренних дел СССР. Началась "ежовщина", как её стали называть спустя пару лет.
Мне всегда было интересно: как тогда, в 1936-1938 годах, люди воспринимали происходящее? Хотя арестовали, если разобраться, всего лишь каждого 100-го, то есть многие могли никакой опасности лично для себя от происходящего не ощущать. У Булгакова в "Мастере и Маргарите" с характерным "чёрным юмором" описано это таинственное исчезновение некоторых людей, начиная с первой хозяйки "нехорошей квартиры", ювелирши, которому автор придаёт мистический оттенок. Но ясно, куда они в то время исчезали...
Спрашивал об этом у своей бабушки, чей муж, мой дед, служил в то время командиром в Красной Армии.
— А вот в 1937-1938 годах, тогда ведь в армии происходили аресты, как вы их воспринимали? Риск для себя чувствовали?
— У нас немногих арестовывали. Вот только была у нас группа командиров из поляков, среди них, действительно, многих забрали. А так, среди тех, кого мы близко знали, никто не пострадал.
Отец, в 90-е годы, увидев у меня в руках заглавную картинку настоящего поста, усмехнулся. О чём-то она ему напомнила... Он сказал:
"Мне дядя Гриша этот рисунок показал тогда, в 1937 году. Говорит: "Смотри, какая интересная картинка". Я запомнил..."
Отцу было в 1937 году всего шесть лет. "Дядя Гриша" был учёным-электротехником, из дворянской семьи, позднее получил звание профессора и Сталинскую премию за свои научные достижения. Видимо, если он так комментировал ребёнку "дружеский шарж" на Н. И. Ежова, то особенного ужаса эта "интересная картинка" у него не вызывала. Вот, кстати, сейчас встретил цветной портрет "дяди Гриши" (Г. И. Атабекова) в сети:
А в 1996 году я, между прочим, познакомился и с самим автором упомянутого шаржа на "стального наркома", Борисом Ефимовым. Ему было 96 лет (а всего он прожил 108 лет). Но об этом я уже как-то писал...
Так выглядел автор заглавной картинки, Борис Ефимов, в то время, когда я с ним познакомился:
Кстати, его знаменитый шарж на Ежова, со "стальными ежовыми рукавицами", был не единственным изображением этих рукавиц в печати. Вот ещё одна из карикатур Бориса Ефимовича с тем же самым предметом... "одежды":
Говорят, на демонстрациях 1937-1938 годов эти "ежовы рукавицы" изготавливали и в трёхмерном, объёмном, так сказать, варианте, насаживали их на палку и так носили. (Примерно, как на демонстрациях 1979-1980 годов носили олимпийского мишку). Впрочем, подтверждений этому в виде фотографий мне не встречалось.
А это стихи о Ежове другого творческого долгожителя, тогда 91-летнего (а всего прожившего 99 лет) казахского акына Джамбула:
Константин Симонов: «Народное словечко «ежовщина» возникло не после XX съезда, как кажется иногда, наверное, людям других, куда более молодых поколений, оно возникло где-то между исчезновением Ежова и началом войны, возникло, когда часть исчезнувших стала возвращаться, возникло словно само собой, как из земли, и его не особенно боялись произносить и вслух, насколько мне помнится. Я думаю сейчас, что Сталин при той информации, которой он располагал, знал распространенность и обиходность этого слова, и за употребление его не было приказано взыскивать. Очевидно, так».
Journal information