
Из ответов на вопросы сайта "Публицист.ру":
— В чём, на ваш взгляд, наше главное приобретение и главная потеря за послесоветское время?
— Конечно, «нет худа без добра» — при желании и в контрреволюции, и в крушении социализма можно обнаружить немало «доброго», хотя бы опыт на будущее… Но в действительности все «достижения» контрреволюции, например буржуазная свобода слова или свобода передвижения, оказались просто наживками, которые позволили отобрать у людей гораздо более ценные социальные и трудовые права.
А сейчас правящий класс отбирает и эти наживки, сыгравшие свою обманную роль. Скажем, свобода передвижения ограничивается для должников — а малообеспеченному человеку довольно сложно избежать влипания в паутину тех или иных долгов. Про свободу слова и говорить нечего — сейчас за всевозможное «разжигание» и прочий «экстремизм», под которыми понимается всё что угодно, вплоть до перепостов в соцсетях и пользования мобильным телефоном в храме, осуждается больше людей, чем в позднем СССР за антисоветскую пропаганду. Вот, как говорится, тебе, бабушка, и Юрьев день…
— Капиталистическая экономика явно у нас не тянет — хотя в иных странах показывает чудеса. Это органическая несовместимость России с капитализмом — или вредительство конкретных чиновников?
— В тех странах, где капитализм «показывал чудеса», он их показывал во многом благодаря влиянию СССР, которое заставляло буржуазию ограничивать свои аппетиты и вообще думать об общем благе гораздо больше, чем ей это обычно свойственно. Так что сейчас капитализм одинаково вреден и России, и всему миру, никаких различий тут нет. И мы впервые за сто лет, впервые после холодной войны, видим без грима его настоящее лицо — как источника кровопролитных войн и вообще разнообразных бед для человечества.
— Одобрили бы вы возврат смертной казни для высших лиц, нанесших исключительный вред стране?
— Как в своё время Робеспьер и большевики, я отношусь к противникам смертной казни. Напомню, что первым декретом Советской власти была именно полная отмена смертной казни. Другое дело, что конкретные обстоятельства борьбы могут всё-таки заставить её применять, как это вышло и тогда — в 1793 и 1918 годах. [...]
— Почему, по-вашему, всенародный любимец Путин держит при себе всенародное посмешище Медведева?
— Это очевидно: классическая стратегия «плохого» и «хорошего» следователя. Медведев более откровенно проводит праволиберальную политику, поэтому для большинства населения на его фоне Путин выглядит совсем неплохо.
— Если не Путин, то кто? Можете назвать хоть одну фамилию?
— Путин — это вершина классовой пирамиды, поэтому и только поэтому он выглядит безальтернативным. Напомню, что и Лужков казался безальтернативным мэром Москвы, но стоило его снять, как выяснилось, что это место может занять кто угодно, даже мэр Когалыма. Если бы в январе 1917 года кто-то сказал, что реальной альтернативой царю Николаю станет брат казнённого террориста, эмигрант Владимир Ильич Ульянов, все бы сочли это за бред.
— Сегодня каждый выживает или умирает в одиночку без надежды на советскую подушку безопасности — это жестокое спасение или погибель для России?
— Конечно, это погибель для любой страны, не только России. Но особенно для такой страны, как Россия, которая зимой огромной своей частью превращается в холодную ледяную пустыню и где поэтому особенно важна солидарность трудящихся. Только она может обеспечить выживание.
— Свободные выборы у нас — раздолье чёрного нала и криминала. Региональные фильтры и т.п. — раздолье административного произвола. Могут ли в России быть честные выборы — и при каких условиях?
— Буржуазные выборы, даже самые честные, не для того предназначены, чтобы народу было хорошо. Вспомним 90-е годы и начало 2000-х, когда губернаторы нередко проигрывали выборы, а в губернаторские и мэрские кресла попадали самые неожиданные кандидаты вроде покойного юмориста Михаила Евдокимова. И губернаторов от оппозиции было полно. И что, населению легче было, лучше? Все те избранники, без различия фамилий и партийной принадлежности, служили интересам правящего класса. Бороться за то, чтобы это «счастливое» время вернулось, не хочется.
— Можете назвать двух-трех величайших деятелей за всю историю России, которых ваше сердце принимает безоговорочно?
— Если говорить про политиков — Владимир Ильич Ленин и все те, кто совершали вместе с ним Великую Октябрьскую революцию 1917 года.
— Есть ли главный девиз-скрепа всей вашей жизни, который вы могли бы предложить подрастерявшимся сейчас согражданам?
— У меня лично никакого особого девиза нет. Ну, а тем, кто растерялся, можно напомнить старые истины – например, мысль одного известного философа о том, что всё, что не убивает, делает человека сильнее. Думаю, что если контрреволюция не уничтожит народ России, то после её преодоления он будет и сильнее, и мудрее.
Journal information