Константин Елисеев (1890—1968). Карикатура на фельдмаршала Кейтеля. «На театре войны. Последний акт». Журнал «Крокодил», май 1945 года
Поздно вечером 8 мая 1945 года (в СССР уже было 9 мая) в Карлсхорсте (предместье Берлина) был подписан окончательный Акт о безоговорочной капитуляции Германии и её вооружённых сил. Подписал его в качестве главы германской военной делегации фельдмаршал Вильгельм Кейтель.
Советская газета «Правда» опубликовала на следующий день большой репортаж своих военных корреспондентов Бориса Горбатова и Мартына Мержанова об этом событии.
Отрывки из этого репортажа:
«Восьмого мая 1945 года человечество вздохнуло свободно.
Гитлеровская Германия поставлена на колени.
Война окончена.
Победа.
Что может быть сильнее, проще и человечнее этих слов!
Шли к этому дню долгой дорогой. Дорогой борьбы, крови и побед. Мы ничего не жалели.
И вот он, вот этот день: Берлин в дымке, солнце над Темпельгофским аэродромом и высокое небо над головою — ждём появления самолетов в нём. [...]
— Что же, Темпельгофский аэродром будет Компьенским лесом? — говорит кто-то.
Нет, это не Компьен. Компьена не будет. И гитлеровского кошмара больше не будет никогда.
[...]
Поток машин несётся по улицам германской столицы. Дорога расчищена, но на тротуарах лежат груды битого кирпича и мусора. Развалины, развалины — следы работы союзных лётчиков и советских артиллеристов. Победители едут по Берлину. На перекрестках молча стоят жители города. Победители мчатся по Берлину, и всед за ними следуют побеждённые немецкие генералы, принесшие капитуляцию. О чем думают они сейчас, проезжая по улицам Берлина? Вспоминают ли плац-парады или последние дни крушения? Они посеяли ветер и теперь пожинают бурю.
Машины проходят под воздвигнутой нашими бойцами аркой победы. Над ней гордо развеваются три флага и надпись: «Красной Армии — слава!» Поток машин проносится под аркой. Мелькают улицы, развалины, люди.
Вот, наконец, Карлхорст. Карлсхорст — этот берлинский пригород сегодня на наших глазах вошёл в историю. Здесь могила гитлеровской Германии, здесь конец войне. Всё здесь принадлежит истории. И это здание бывшего немецкого военно-инженерного училища, в котором состоялось подписание акта капитуляции. И этот зал офицерской столовой, эти четыре флага на стене — советский, американский, английский и французский — символ боевого сотрудничества. И эти столы, покрытые серо-зелёным сукном, и все минуты этого короткого, но преисполненного глубокого волнения и смысла заседания — всё это принадлежит истории. Хочется запечатлеть каждую минуту.
В зал входят Маршал Советского Союза Жуков, главный маршал британской авиации сэр Артур В. Теддер, генерал Спаатс, адмирал сэр Гарольд Бэрроу, генерал Делатр де Тассиньи и члены советской, американской. английской и французской делегаций.
Историческое заседание начинается. Оно очень недолго продолжалось, немного людей присутствуют в зале, немного слов произносится. Но за этими словами — долгие годы войны. Маршал Жуков на русском языке, а затем главный маршал авиации Теддер объявляют, что для принятия условий безоговорочной капитуляции пришли уполномоченные германского верховного командования.
— Пригласите сюда представителей германского верховного командования, — говорит маршал Жуков дежурному офицеру.
В зал входят немецкие генералы. Впереди идёт генерал-фельдмаршал Кейтель. Он идёт, стараясь сохранить достоинство и даже гордость. Поднимает перед собой фельдмаршальский жезл и тут же опускает его. Он хочет быть картинным в своем позоре, но дрожащие пятна проступают на его лице. Здесь, в Берлине, сегодня его последний «плацпарад».
Кукрыниксы. Подписание Акта о безоговорочной капитуляции Германии. 1945—1946
Вслед за ним входят генерал-адмирал фон Фридебург и генерал-полковник Штумпф. Они садятся за отведённый им в стороне стол. Сзади их адъютанты. Маршал Жуков и главный маршал авиации Теддер объявляют:
— Сейчас предстоит подписание акта о безоговорочной капитуляции.
Немцам переводят эти слова. Кейтель кивает головой:
— Да, да, капитуляция.
Фрагмент предыдущей картины. Победители. В центре стоит маршал Жуков, крайний слева за столом — Андрей Вышинский, который привёз в Берлин составленный в Москве текст Акта о капитуляции
Фрагмент предыдущей картины. Побеждённые. Представители германского главнокомандования во главе с маршалом Кейтелем
Имеют ли они полномочия немецкого верховного командования для подписания акта капитуляции?
Кейтель предъявил полномочия. Документ подписан гросс-адмиралом Деницем, уполномачивающим генерал-фельдмаршала Кейтеля подписать акт безоговорочной капитуляции.
— Имеют ли они на руках акт капитуляции, познакомились ли с ним, согласны ли его подписать? — спрашивают маршал Жуков и маршал Теддер.
О капитуляции, только о капитуляции — полной, безоговорочной, безусловной — идёт речь в этом зале сегодня.
— Да, согласны, — отвечает Кейтель.
Он разворачивает папку с документами, вставляет монокль в глаз, берёт перо и собирается подписать акт. Его останавливает маршал Жуков.
— Я предлагаю представителям главного немецкого командования, — медленно произносит маршал Жуков, — подойти сюда к столу и здесь подписать акт.
Он показывает рукой, куда нужно подойти фельдмаршалу.
Кейтель встаёт и идёт к столу. На его лице багровые пятна. Но его глаза слезятся. Он садится за стол и подписывает акт о капитуляции. Кейтель подписывает все экземпляры акта. Это длится несколько минут. Все молчат, только трещат киноаппараты.
В этом зале сейчас нет равнодушных людей, нет равнодушных и во всём человечестве и тем более — в Советском Союзе. Это на нас обрушилась войной гитлеровская военная машина. Наши города жгли, наши поля топтали, наших людей убивали, у наших детей хотели отнять будущее.
Сейчас в этом зале гитлеровцев поставили на колени. Это победитель диктует свою волю побеждённому. Это человечество разоружает зверя.
Фельдмаршал Кейтель подписал капитуляцию. Он встаёт, обводит взглядом зал. Ему нечего сказать, он ничего и не ждёт. Он вдруг улыбается жалким подобием улыбки, вынимает монокль и возвращается к своему месту за столом немецкой делегации. Но прежде чем сесть, он снова вытягивает перед собой свой фельдмаршалский жезл, затем кладет его на стол.
Акт о капитуляции подписывают генерал-адмирал фон Фридебург, генерал-полковник Штумпф.
Всё это происходит молча, без слов. Слов уже не надо. Все нужные слова сказали Красная Армия и армии наших союзников. Теперь это только безусловная, безоговорочная капитуляция. Больше от гитлеровцев ничего не требуется. Немецкие уполномоченные молча подписывают акт. Затем акт подписывают маршал Жуков и главный маршал авиации сэр Артур Теддер. Вот подписывают акт также свидетели — генерал Спаатс и представитель французской делегации генерал Делатр де Тассиньи.
Члены немецкой делегации могут покинуть зал.
Немецкие генералы встают и уходят из зала — из истории. Все присутствующие на этом историческом заседании радостно поздравляют друг друга с победой. Война окончена. Маршал Советского Союза Жуков жмёт руку маршалу английской авиации Теддеру, генералу американской армии Спаатсу и другим генералам.
Победа! Сегодня человечество может спокойно вздохнуть. Сегодня пушки не стреляют».
Георгий Жуков (1896—1974)
А так это событие вспоминал маршал Георгий Жуков:
«По словам наших офицеров, Кейтель и другие члены немецкой делегации очень нервничали. Обращаясь к окружающим, Кейтель сказал:
— Проезжая по улицам Берлина, я был крайне потрясён степенью его разрушения.
Кто-то из наших офицеров ему ответил:
— Господин фельдмаршал, а вы не были потрясены, когда по вашему приказу стирались с лица земли тысячи советских городов и сёл, под обломками которых были задавлены миллионы наших людей, в том числе многие тысячи детей?
Кейтель побледнел, нервно пожал плечами и ничего не ответил».
1945. Вид Берлина, который, по его словам потряс фельдмаршала Кейтеля
О самой сцене подписания капитуляции Жуков рассказывал так. Он сказал: «Пригласите в зал представителей немецкого военного командования». «Первым, не спеша и стараясь сохранить видимое спокойствие, переступил порог генерал-фельдмаршал Кейтель, ближайший сподвижник Гитлера. Выше среднего роста, в парадной форме, подтянут. Он поднял руку со своим фельдмаршальским жезлом вверх, приветствуя представителей Верховного командования советских и союзных войск.
А так молодцевато Кейтель выглядел в пору своих триумфов
1943. Муссолини и маршал Кейтель
Это был далеко не тот надменный Кейтель, который принимал капитуляцию от побеждённой Франции. Теперь он выглядел побитым, хотя и пытался сохранить какую-то позу...
Встав, я сказал:
— Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы подпишете акт о безоговорочной капитуляции Германии.
Кейтель быстро поднялся, устремив на нас недобрый взгляд, а затем опустил глаза и, медленно взяв со стола фельдмаршальский жезл, неуверенным шагом направился к нашему столу. Монокль его упал и повис на шнурке. Лицо покрылось красными пятнами. Вместе с ним подошли к столу генерал-полковник Штумпф, адмирал флота фон Фридебург и немецкие офицеры, сопровождавшие их. Поправив монокль, Кейтель сел на край стула и слегка дрожавшей рукой подписал пять экземпляров акта. Тут же поставили подписи Штумпф и Фридебург.
После подписания акта Кейтель встал из-за стола, надел правую перчатку и вновь попытался блеснуть военной выправкой, но это у него не получилось, и он тихо отошёл за свой стол.
В 0 часов 43 минуты подписание акта о безоговорочной капитуляции Германии было закончено. Я предложил немецкой делегации покинуть зал... Кейтель, Фридебург, Штумпф, поднявшись со стульев, поклонились и, склонив головы, вышли из зала. За ними вышли их штабные офицеры...»
Об этом не писали в газетах, но в тот же день, если верить свидетельству участницы событий военнослужащей Лидии Захаровой, случилась и такая любопытная сценка. Торжественный ужин после подписания акта о капитуляции, уже звучала музыка, когда Георгий Константинович подозвал к себе Захарову, помогавшую накрывать на стол, и сказал: «Возьми бутылку водки и хорошей закуски, отнеси Кейтелю...»
— Я знала, — рассказывала Лидия Владимировна, — Жуков не допускал подобных шуток, но сначала подумала, что он пошутил. Но когда ответила «Есть!» и он не остановил меня, я поняла: это приказ. Охраняли немцев англичане и наши пограничники, ребята пропустили меня с подносом. Кейтель был в комнате вместе со своим адъютантом. Он сидел за столом, подперев ладонью лоб. Мне показалось, что он плакал...
Скамья подсудимых в Нюрнберге, на средней скамье слева направо: Геринг, Гесс, Риббентроп, Кейтель
Затем Кейтель стал одним из подсудимых Нюрнбергского трибунала.
Илья Эренбург рассказывал о его поведении на суде: «Фельдмаршал Кейтель производил впечатление солдафона, я таких видал не раз, на всё отвечал, как рядовой вермахта: «Выполнял приказ»; а когда огласили его собственный приказ о клеймении советских военнопленных, пожал плечами: «Это досадное недоразумение».
1945. Николай Соколов (1903—2000, из коллектива Кукрыниксы). Кейтель (на Нюрнбергском процессе)
1945. Борис Ефимов. Карикатура на Кейтеля из серии «Фашистский зверинец»
На карикатурах Кейтель изображался со своим моноклем, ставшим непременной частью его образа
16 октября 1946 года Кейтелю, как и другим осуждённым в Нюрнберге к высшей мере, предстояла встреча с палачом трибунала, американским сержантом Джоном Вудзом.
Палач Джон Вудз (1911—1950), повесивший лидеров Третьего рейха и его главное «орудие труда»
Надо сказать, что исполнение приговора в Нюрнберге не обошлось без некоторых накладок. Решено было не выбивать табуретку из-под ног осуждённых, как привык делать Вудз, а вырезать специальный люк в помосте. Приговорённые проваливались туда на длинных верёвквх, причём та должна была быстро сломать им шею. Выглядело это очень гуманно по сравнению с обычным повешением, которое могло длиться долго, или требовало вмешательства палача. Так и сделали... Но проблема была в том, что люки почему-то прорезали слишком узкие, при падении осуждённые бились лицом о края люков, разбивая в кровь носы и губы, и цеплялись за эти края, что продлевало их удушье и мучения. Согласно официальным данным, Риббентроп умирал в петле 10 минут, Йодль — 18 минут, а Кейтель и вовсе дольше всех — целых 24 минуты — промучился в объятиях верёвки.
Вспоминаю, что в начале 1980-х советской печати уже приходилось отбиваться от западных обвинений и упрёков, что приговор Нюрнбергского трибунала был «излишне суровый». Один автор (кажется, западногерманский) писал примерно так: «согласитесь, подписывать с маршалом Кейтелем капитуляцию, а потом вешать его — такой образ действий производит шокирующее впечатление». На это советский автор отвечал, что если бы был жив Гитлер, то и он, как глава германского государства и вооружённых сил, мог подписать капитуляцию. Что же, это освободило бы его от суда и приговора?..
Такие дела...
ВСЕ ПОСТЫ ПО ТЕМЕ «КОГО МЫ БИЛИ»
Journal information