Можете представить себе "дорогого Никиту Сергеевича" на фоне такой картины (это "Танец" Матисса) без искажённой тупой яростью физиономии и слова "пидарасы!" на устах?
На днях уважаемый
burckina_new поместил пост, который очень резко осуждал деятельность Леонида Брежнева. Справедлива ли такая суровая оценка Леонида Ильича? Нет ли тут повторения стандартных либерально-перестроечных штампов, которыми привыкли клеймить "застой" в эпоху перестройки, сиречь буржуазной реставрации? Не пытаясь дать всеобъемлющую оценку его деятельности, обратил бы внимание на следующие моменты.1. Брежнев достаточно критически относился к экономической реформе Косыгина-Либермана, которая подготавливала, как теперь очевидно, реставрацию буржуазных отношений. Поскольку в социализм вносились элементы рынка. Брежнева часто упрекали в том, что он "спустил косыгинскую реформу на тормозах" или вовсе "похоронил" её. Но считать ли это упущением или заслугой? Брежнев по этому поводу говорил: "Да что вы, какие реформы! Я чихнуть даже боюсь громко. Не дай бог камушек покатится, а за ним лавина. Наши люди не знают... что такое капиталистические отношения. Экономические свободы повлекут за собой хаос. Такое начнётся... Перережут друг друга."
Что, как мы знаем, в точности и сбылось в 90-е годы...
2. И в 70-е годы Брежнев ощущал себя руководителем государства прежде всего рабочих, и именно в рабочем классе видел важную опору существующего строя. Не только в официальных речах (которые не всегда можно и нужно понимать буквально), но и в практической политике. Наиболее ярко это проявилось в момент конфликта в Польше 1970 года, когда против рабочих была применена сила.
"В Чехословакии [в 1968 году] бузила интеллигенция, — говорил Брежнев, — а здесь протестует рабочий класс. Это принципиально меняет дело". "В 1970 году, — рассказывал помощник генсека А. Александров-Агентов, — когда Гомулка, проводя политику повышения цен, решил, что "попытка контрреволюции" должна быть подавлена силой, Брежнев (я сам был тому свидетелем) несколько раз в день связывался с Гомулкой по ВЧ и буквально умолял его не допустить, чтобы в рабочих стреляли, найти другой выход из положения. Однако это не помогло: Гомулка решил действовать по-своему...". "Л. И. Брежнев говорил, — писал В. Гришин, — что мы не можем, не имеем права быть на стороне тех, кто расстреливает рабочих".
Замечу, что поэтому ситуации, подобные Новочеркасску-1962 (тоже, кстати, вызванному хрущёвской политикой повышения цен на мясо), в СССР в эпоху Брежнева не повторялись.
3. Внешняя политика Брежнева исключала авантюры, чреватые не только серьёзным уроном для престижа СССР (вспомним ссору с революционной Кубой при Хрущёве во время Карибского кризиса), но и началом ядерной войны. "Я не забуду, — говорил Брежнев, — в какой панике Никита то пошлёт телеграмму Кеннеди, то "с дороги" требует задержать её, отозвать. А всё почему? Потому, что хотел об...ать американцев. Помню, на Президиуме ЦК кричал: "Мы попадём ракетой в муху в Вашингтоне!" И этот дурак Фрол Козлов ему вторил: "Мы держим пистолет у виска американцев!" А что получилось? Позор! И чуть в ядерной войне не оказались. Сколько пришлось потом вытягивать, сколько трудов положить, чтобы поверили, что мы действительно хотим мира".
И, если уж о том зашла речь... Брежнев отлично умел говорить и произносить речи безо всякой бумажки, чему есть немало свидетельств. Например, вспоминал тот же А. Александров-Агентов: "Во время одной из своих поездок в ГДР в 70-е годы он с удовольствием принял предложение военных... и выступил перед офицерами в Вюнсдорфе с большой и эмоциональной речью экспромтом, без каких-либо предварительных заготовок. Эта речь... была очень яркой и доступной по форме, причём начисто лишённой каких-либо воинственных, агрессивных ноток". Леонид Ильич говорил о сочувствии и поддержке тем, кто служит вдали от родины.
Во Франции в 1971 году Леонид Ильич однажды попал в довольно щекотливую ситуацию. Он посетил Марсель, мэр которого социалист Гастон Дефер находился в оппозиции президенту. Встречу с советским гостем мэр решил использовать в своих предвыборных целях. В приветственной речи по адресу Брежнева Дефер неожиданно стал критиковать Елисейский дворец, а закончил таким упрёком: "Государственный деятель должен во всех ситуациях знать, как себя вести и что делать". Очевидно, мэр не сомневался, что в ответ Брежнев прочитает заранее заготовленную речь, поблагодарит его за приём и тем самым как бы поддержит его критику. Журналист Владимир Катин рассказывал о дальнейшем так: "Леонид Ильич ухватил казусную ситуацию и неторопливо сложил листочки с заготовленной речью сначала вдвое, затем вчетверо, сунул их в боковой карман пиджака и стал говорить не по написанному. И начал с того, чем закончил свою тираду мэр: "Вы правы: государственный деятель во всех случаях жизни должен знать, как себя вести и что делать...". А далее вежливо, но нравоучительно пояснил, что негоже в распри внутренней политики впутывать руководителя иностранной державы. В общем, получилась и достойная отповедь, и наглядный пример того, как государственное лицо должно вести себя в неожиданной ситуации".
Могут спросить: почему же тогда Леонид Ильич большинство своих речей читал "по бумажке"? Всё очень просто. Манера Хрущёва импровизировать во время выступлений нервировала слушателей, которые не знали, куда вырулит непредсказуемый Первый секретарь, и сидели, как на иголках. Она подрывала его собственную власть. Поэтому Брежнев от неё и отказался. Можно напомнить, что Горбачёв к манере говорить без бумажки вернулся, что очень скоро вызвало против него в обществе растущее раздражение.
А уж опираться на мемуары Александра Бовина, который был близким сотрудником генсека, а году в 1986 едва ли не первый заклеймил бывшего шефа как "памятник самому себе" в журнале "Новое время"? А потом и вовсе стал видным дипломатом буржуазной эпохи?.. Кстати, Бовин был замечен, мягко говоря, и в выдумках по части биографии Леонида Ильича. Он "скромно" приписал самому себе главную роль в освобождении помещённого в психушку левого диссидента Жореса Медведева. Однако в других воспоминаниях тот же Бовин проболтался, что инициатива исходила вовсе не от него, а от самого Леонида Ильича. Можно ли доверять свидетельству такого
В общем, Леонид Ильич вполне заслуживает того, чтобы относиться к нему серьёзно, а не клеймить его штампами, доставшимися нам от времён "незабвенного" Михаила Сергеевича. И можно осуждать эпоху "позднего красного термидора" или "советского брюмера", доставшуюся Леониду Ильичу, но надо признать, что для своей эпохи он был не худшим руководителем, а возможно, наилучшим из возможных.
Journal information