Карикатура Бориса Ефимова к введению в Красной Армии персональных воинских званий для маршалов Советского Союза. 1935 год. «Далеко приведшее знакомство. — Новые маршалы? Ворошилов... Будённый... Знаю, знаю... Встречались!.. В ноябре двадцатого года». Бывший генерал (судя по лампасам на брюках), а ныне парижский продавец газет, делится воспоминаниями с консьержкой (вероятно, тоже из «бывших»). В газете «Вечерний Париж» в его руках заголовок: «Ворошилов, Тухачевский, Егоров, Будённый, Блюхер — маршалы Советского Союза».
Разумеется, создание сперва Красной Армии, а затем формирование её офицерства (хотя до 40-х годов оно так и не называлось) как социальной группы, не могло не повлиять и на идейные ценности советского общества, изменить его язык, искусство, пантеон почитаемых героев и т.д. В том же направлении, о котором ранее много раз уже шла речь в данной серии постов – от отрицания прошлого к преемственности.
О переменах в языке писал Корней Чуковский в 1962 году: "Появились много лет не употреблявшиеся слова: воин, рядовой, гвардии рядовой, гвардеец, воинство, кавалер ордена, ополченец и др. Вновь возродились такие слова, как полковник, подполковник, генерал. Комиссариаты заменились министерствами, комиссары – министрами. Полпредства переименованы в посольства, полпреды – в послов. Исправдомам и домзакам вновь было присвоено общее наименование – тюрьма". Последние пункты, впрочем, к армии не относились, но зато вполне укладывались во всё ту же логику преемственности...
Октябрь 1917 года упразднил в армии ордена, погоны и воинские чины. Хотя вскоре и появились "красные ордена", но чины и погоны, казалось, исчезли навсегда. Поэтому в 1935 году советские граждане с немалым изумлением услышали, что персональные воинские звания восстанавливаются, пока для высшего командного состава. Только слово "генерал", вызывавшее привычную враждебность, пока не воскресло.
Советский журналист Михаил Кольцов написал как-то, что Иосифа Сталина невозможно вообразить во фраке или мундире с генеральскими погонами. Но в мае 1940 года в Красной Армии ввели звания генералов и адмиралов, – пока, правда, без погон. Погоны восстановили в январе 1943 года. У офицеров и генералов они отливали золотом. А ведь в годы "гражданки" и после неё золотопогонниками называли врагов. Другое воскресшее слово – "офицер" – имело то же значение. Одновременно восстановили и лампасы...
Многих в то время поразили эти нововведения. Я уже как-то цитировал случившийся в 1943 году разговор одной своей родственницы, из числа "бывших", довольно острой на язык, с другом семьи, по убеждениям коммунистом.
– Объясните, – удивленно спрашивала она, – с какой целью правительство вводит погоны в Красной Армии? Сначала офицерские звания, теперь погоны – что же получается, все как до революции?
– Это делается для укрепления авторитета руководства.
– Так. А не следует ли теперь, для укрепления авторитета руководства, ввести должность царя?
Коммунист расстроился и возмутился:
– Как вы можете так говорить!..
Но, разумеется, она довольно метко ухватила суть происходивших процессов. А жители советских сёл и городов с удивлением смотрели на освободившую их армию – уж очень она не походила на Красную... Это удивление отражено в "Василии Тёркине" Александра Твардовского:
– Да уж верю! Как получше,
На какой теперь манер:
Господин, сказать, поручик
Иль товарищ, офицер?
В ответ на что Тёркин укоряет старика-крестьянина:
– Стар годами, слаб глазами,
И, однако, ты, старик,
За два года с господами
К обращению привык...
Наконец, 25 февраля 1946 года и сама Красная Армия перестала называться Красной, превратившись в Советскую. Предписанный военным уставом возглас "Служу трудовому народу!" сменился новым – "Служу Советскому Союзу!", который сохранялся до конца СССР.
Также в 1972 году в Советской Армии было введено звание прапорщика, существовавшее до революции.
Надо понимать, что все эти перемены ни в малейшей степени не были случайными и произвольными. Конечно, в истории действует правило, сформулированное Маккиавелли: большинство людей больше боится внешности, чем сущности, поэтому, вводя различные преобразования, следует иногда сохранять старые, освящённые временем обряды и церемонии, к которым народ привык. Но у этого исторического закона есть и другая сторона: если в нужный момент не изменять слова, символы, общественные ценности и т.д. сообразно происходящим передвижкам в расстановке социальных и классовых сил, то запрос на это изменение рискует начисто снести голову такому нечуткому и упрямому "консерватору".
Естественно, что изменялся и пантеон признанных героев. До середины 30-х годов, например, Александр Суворов числился среди отрицательных исторических персонажей, царских слуг и крепостников. Музей его был закрыт вскоре после революции. Малая Советская энциклопедия начала 30-х годов отмечала "крайнюю жестокость" Суворова в Измаиле и Праге. Вот характерный рисунок из печати 1936 года: выражение "суворовский стрелок" ещё используется как ругательство, синоним "мазилы", противоположность "ворошиловского стрелка".
А это из юмористического военного словарика журнала "Крокодил" за тот же 1936 год:
Афиша кинофильма "Суворов" (снят в 1940 году, вышел на экраны в 1941)
Но уже через пару лет всё поменялось, как по волшебству. В 1940 году был снят фильм "Суворов", прославляющий царского полководца (он вышел на экраны в 1941 году). Характерна была и реакция левой оппозиции на эти перемены. Лев Троцкий писал в 1938 году в "Бюллетене оппозиции": "Дело идёт о восстановлении преемственности с патриотическими традициями старой России... Официальная идеология нынешнего Кремля апеллирует к подвигам князя Александра Невского, героизму армии Суворова-Рымникского или Кутузова-Смоленского, закрывая глаза на то, что этот "героизм" опирался на рабство и тьму народных масс".
Плакат Кукрыниксов. 1941
В своей знаменитой речи на параде 7 ноября 1941 года Сталин произнёс известные слова, обращаясь к красноармейцам: "Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!".
Характерный рисунок 1943 года на тему преемственности традиций Красной Армии и царской
Рисунок 1950 года
Как видим, революционеры оказались в одном общем пантеоне с царскими слугами и аристократами, Суворов вместе с Пугачёвым, которого он возил в железной клетке. На что не без иронии указывали позднесоветские художники, сталкивая эти фигуры, вот как на этой картине.
Татьяна Назаренко. Пугачёв. 1980
Очевидно, в конечном итоге из пантеона должны были выпасть либо те, либо другие, либо Суворов, либо Пугачёв, и ясно, в чью пользу оказался сделан выбор в эпоху Реставрации... Но, повторюсь, все эти перемены ни в малейшей степени не были чьим-то капризом или прихотью, как это может показаться поверхностному наблюдателю. Наоборот, они были лишь внешним отражением шедших в обществе социальных и классовых процессов. Суть которых выражалась всё той же общеисторической и общеэволюционной формулой: переход, по мере утверждения нового, от нигилизма к преемственности.
О других сторонах этого крайне многогранного процесса поговорим далее.
Серия плакатов 1941-1942 годов, иллюстрирующих идею преемственности военных традиций РККА и царской армии
(Продолжение следует).
Посты по теме:
ПИСЬМО 1.
ПИСЬМО 2.
ПИСЬМО 3. Красота — это повторение
ПИСЬМО 4. Всегда ли красота целесообразна?
ПИСЬМО 5. Есть ли в природе реклама?
ПИСЬМО 6. Есть ли у животных эстетическое чувство?
ПИСЬМО 7. Почему красота может "погубить мир"?
ПИСЬМО 8. Красивы ли "Черёмушки"?
ПИСЬМО 9. Аскеты и жизнелюбы
ПИСЬМО 10. Аскетизм и жизнелюбие в истории классов
ПИСЬМО 11. Аскетизм Рахметова
ПИСЬМО 12. Аскетизм Ленина
ПИСЬМО 13. Аскетизм Ленина (окончание)
ПИСЬМО 14. "Модель Ленина-Рахметова" после революции
ПИСЬМО 15. "Великая галстучная дискуссия"
ПИСЬМО 16. Сражение вокруг канарейки
ПИСЬМО 17. "Стиляга" против "Рахметова"
ПИСЬМО 18. Папина "Победа"
ПИСЬМО 19. Стиляги, инкруаябли, мервейёзы и "балы жертв"
ПИСЬМО 20. Модель "Ленина-Рахметова" в 60-е и 70-е годы
ПИСЬМО 21. Победа "стиляг"
ПИСЬМО 22. Краткое содержание предыдущих писем
ПИСЬМО 23. Закон Энгельса, или "Два шага вперёд, шаг назад"
ПИСЬМО 24. Нигилизм в истории красных и ранних христиан
ПИСЬМО 25. Ещё о неизбежности "контрреволюции"
ПИСЬМО 26. Победили ли стиляги? (Краткий обзор откликов)
ПИСЬМО 27. Армия
ПИСЬМО 28. "С Бонапартами-то мы справимся?"
ПИСЬМО 29. Суворов против Пугачёва
Journal information