Александр Майсурян (maysuryan) wrote,
Александр Майсурян
maysuryan

Category:

ПИСЬМА ОБ ЭВОЛЮЦИИ (31). Реабилитация царей: Иван Грозный


Рисунок Д. Мельникова. 1928 год. "Научное толкование. Руководитель: — Здесь, дорогие товарищи, вы видите хищника мирового империализма, перегрызшего глотку другой акуле. На мрачном фоне средневековья развёртывается перед нами яркая картина бешеной борьбы за новые рынки, за новые колонии, из которых и были выкачаны жадным царизмом ценности в виде тех ковров, которые покрывают пол нарисованной комнаты..." Рисунок высмеивает безграмотность экскурсовода, но отрицательная оценка Ивана IV не подвергается сомнению

Кроме Петра Первого, другим знаковым деятелем из числа русских монархов, прошедших историческую переоценку в 30-е годы, стал Иван IV Васильевич (Грозный). В 1929 году официальная оценка Ивана Грозного в Советской Энциклопедии была такова: "Острая борьба боярства и дворянства заполняет царствование И. IV. Терроризированное боярство прозвало И. IV Грозным. Как личность И. IV очень сложен: крайняя неуравновешенность, развратность, жестокость, доходившая до садизма, и припадки религиозного мистицизма сочетались с большим политическим умом и публицистическим талантом, проявившимся, например, в его письмах к князю Курбскому". Такая оценка Ивана Грозного основывалась на трудах советского историка-марксиста Михаила Покровского (1868—1932), которые высоко оценивал Ленин. Покровский писал: "Борьба шла не между отдельными людьми, а между классами. Но любопытно, что Иван Грозный принимал в борьбе значительное участие и принадлежал даже к числу публицистов, которые тогда выступали".
Но уже в 20-е годы существовала и другая точка зрения, которую выражал историк Роберт Виппер (1859—1954), высланный по предложению Ленина из страны (Владимир Ильич причислил его к тем профессорам, которые для воспитания масс "годятся не больше, чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста"), но сохранявший до 1929 года советское гражданство. Он считал царя Ивана практически идеальным государем и писал о нём: "Русский народ дал совсем иную, глубоко мудрую оценку личности Ивана IV, выразивши её в прозвище «Грозного». В иностранной исторической литературе смысл этой характеристики совершенно искажён переводами — Iwan der Schreckliche, Jean le Terrible, что означает «страшный», «ужасный», чем и подчеркивается обвинение Ивана IV в жестокости. В XVI веке в великой Московской державе «Грозный» звучало величественно и патриотично". К 40-м годам точка зрения Виппера стала практически официальной, он вернулся в СССР и получил советские награды, в том числе орден Ленина (1945).
В середине 30-х годов в СССР развернулась острая критика "исторической школы Покровского" (к тому моменту уже покойного). Официально был осуждён чрезмерный "поход против царей и королей" в советских учебниках истории, в ходе которого "забывают человека".


Рисунок А. Радакова (в связи с критикой "школы Покровского"). 1934 год. "Обычный случай в Третьяковской галерее. "История преподаётся у нас плохо и схематично. Советские учебники выбрасывают весь живой материал в своём походе против царей и королей". ("Правда").
"— А это что за несчастный случай?
— Это, ребята, представитель начинавшего складываться в XVI веке самодержавно-бюрократического порядка убивает своего знатного феодального слугу, с которым он, вообще говоря, боролся за централизованное государство, ибо только оно могло укрепить столь нужный для нарождавшегося торгового сословия (и передовых феодалов) национальный рынок."



Рисунок Л. Генча (в связи с критикой "школы Покровского"). 1934 год. "Ещё ожившая цитата. А человека — забыли". Подразумевается цитата из "Вишнёвого сада" А. П. Чехова

Тогда же, в середине 30-х, оценка Ивана Грозного в энциклопедиях и учебниках изменилась на практически однозначно положительную.
В 1945 году вышла на экраны первая серия фильма Сергея Эйзенштейна "Иван Грозный". Фильм был призван завершить историческую реабилитацию первого русского царя.




Рекламные афиши первой серии фильма Сергея Эйзенштейна "Иван Грозный"

Однако режиссёр постарался вложить в фильм собственный подтекст, который не совпадал с официальной точкой зрения. Поэтому вторая серия фильма была подвергнута официальной критике и на экраны вышла лишь в 1958 году. Тем не менее многие в художественных кругах могли посмотреть её на просмотрах. Споры, шедшие вокруг этой серии, отражены, между прочим, в повести Солженицына "Один день Ивана Денисовича", где заключённые лагеря обсуждают её:
"— Нет, батенька, — мягко этак, попуская, говорит Цезарь, — объективность требует признать, что Эйзенштейн гениален. "Иоанн Грозный" — разве это не гениально? Пляска опричников с личиной! Сцена в соборе!
— Кривлянье! — ложку перед ртом задержа, сердится Х-123. — Так много искусства, что уже и не искусство. Перец и мак вместо хлеба насущного! И потом же гнуснейшая политическая идея — оправдание единоличной тирании. Глумление над памятью трех поколений русской интеллигенции! (Кашу ест ротом бесчувственным, она ему не впрок.)
— Но какую трактовку пропустили бы иначе?...
— Ах, пропустили бы?! Так не говорите, что гений! Скажите, что подхалим, заказ собачий выполнял. Гении не подгоняют трактовку под вкус тиранов!"

Официальная критика второй серии фильма Эйзенштейна прозвучала в постановлении ЦК ВКП(б) от 4 сентября 1946 года, в котором говорилось:
"Режиссёр С. Эйзенштейн во второй серии фильма «Иван Грозный» обнаружил невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку-Клукс-Клана, а Ивана Грозного, человека с сильной волей и характером — слабохарактерным и безвольным, чем-то вроде Гамлета."

Постановление ЦК фактически повторяло тезисы выступления Сталина на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) 9 августа 1946 года, где он говорил:
"Или другой фильм — «Иван Грозный» Эйзенштейна, вторая серия. Не знаю, видел ли кто его, я смотрел, — омерзительная штука! Человек совершенно отвлёкся от истории. Изобразил опричников, как последних паршивцев, дегенератов, что-то вроде американского Ку-Клукс-Клана. Эйзенштейн не понял того, что войска опричнины были прогрессивными войсками, на которые опирался Иван Грозный, чтобы собрать Россию в одно централизованное государство, против феодальных князей, которые хотели раздробить и ослабить его. У Эйзенштейна старое отношение к опричнине. Отношение старых историков к опричнине было грубо отрицательным, потому что репрессии Грозного они расценивали, как репрессии Николая Второго, и совершенно отвлекались от исторической обстановки, в которой это происходило.
В наше время другой взгляд на опричнину. Россия, раздробленная на феодальные княжества, то есть на несколько государств, должна была объединиться, если не хотела подпасть под татарское иго второй раз. Это ясно для всякого и для Эйзенштейна должно было быть ясно. Эйзенштейн не может не знать этого, потому что есть соответствующая литература, а он изобразил каких-то дегенератов. Иван Грозный был человеком с волей, с характером, а у Эйзенштейна он какой-то безвольный Гамлет. Это уже формалистика. Какое нам дело до формализма, — вы нам дайте историческую правду. Изучение требует терпения, а у некоторых постановщиков не хватает терпения и поэтому они соединяют всё воедино и преподносят фильм: вот вам, «глотайте», — тем более, что на нём марка Эйзенштейна. Как же научить людей относиться добросовестно к своим обязанностям и к интересам зрителей и государства? Ведь мы хотим воспитывать молодёжь на правде, а не на том, чтобы искажать правду."


"Изобразил опричников, как последних паршивцев, дегенератов, что-то вроде американского Ку-Клукс-Клана".

В следующем году состоялась встреча И. Сталина с режиссёром С. Эйзенштейном. Артист Н. Черкасов, игравший в фильме роль царя и также присутствовавший на встрече, оставил любопытные воспоминания о ней. Его книга "Записки советского актёра", вышедшая в 1953 году, была подписана к печати ещё при жизни Сталина, так что процитированные в ней слова Сталина носят вполне достоверный характер:
"Встреча с И. В. Сталиным состоялась 24 февраля 1947 года, – когда С. М. Эйзенштейн и я были приглашены к Иосифу Виссарионовичу по вопросу о второй серии фильма «Иван Грозный».
Нам надо было быть в Кремле в 11 часов, но еще за полчаса мы вошли в приемную. В тот вечер мы особенно волновались, но я, пожалуй, несколько меньше, нежели С. М. Эйзенштейн, ибо считал, что если Иосиф Виссарионович нас пригласил, то вопрос наш получит благоприятное решение.
Войдя в кабинет, мы увидели в глубине его товарища И. В. Сталина, товарищей В. М. Молотова и А. А. Жданова. Мы быстро подошли к Иосифу Виссарионовичу, поздоровались с ним, с В. М. Молотовым и А. А. Ждановым.
Иосиф Виссарионович предложил сесть за длинный стол, стоявший вдоль стены кабинета, и занял председательское место в конце стола. В. М. Молотов и А. А. Жданов сели направо от него, я с С. М. Эйзенштейном — налево.
— Я получил ваше письмо, — строго, по-деловому начал Иосиф Виссарионович, — получил его ещё в ноябре, но в силу занятости откладывал встречу. Правда, можно было ответить письменно, но я решил, что будет лучше переговорить лично... Так что же вы думаете делать с картиной?
Мы сказали, что, как мы понимаем, основная наша ошибка состояла в том, что мы растянули и затем искусственно разделили вторую серию фильма на две серии — на вторую и третью. По этой причине ливонский поход, разгром ливонских рыцарей и победоносный выход к морю, то есть те события, ради которых ставилась картина, не вошли во вторую серию. К почему получилась диспропорция между отдельными её частями и оказались подчеркнутыми такие эпизоды, которые должны были быть проходными. Мы сказали, что исправить картину, как нам кажется, можно, но для этого нужно резко сократить заснятый материал и доснять сцены ливонского похода.
Развернулась беседа, касавшаяся работы над образом Ивана Грозного и общих вопросов создания художественных произведений на исторические темы.
Отвечая на наши вопросы, товарищ И. В. Сталин сделал ряд необычайно интересных и ценных замечаний относительно эпохи Ивана Грозного и принципов художественного воплощения исторических образов.
Говоря о государственной деятельности Грозного, товарищ И. В. Сталин заметил, что Иван IV был великим и мудрым правителем, который ограждал страну от проникновения иностранного влияния и стремился объединить Россию. В частности, говоря о прогрессивной деятельности Грозного, товарищ И. В. Сталин подчеркнул, что Иван IV впервые в России ввел монополию внешней торговли, добавив, что после него это сделал только Ленин.
Иосиф Виссарионович отметил также прогрессивную роль опричнины, сказав, что руководитель опричнины Малюта Скуратов был крупным русским военачальником, героически павшим в борьбе с Ливонией.
Коснувшись ошибок Ивана Грозного, Иосиф Виссарионович отметил, что одна из его ошибок состояла в том, что он не сумел ликвидировать пять оставшихся крупных, феодальных семейств, не довел до конца борьбу с феодалами, – если бы он это сделал, то на Руси не было бы смутного времени... И затем Иосиф Виссарионович с юмором добавил, что «тут Ивану помешал Бог»: Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было бы действовать еще решительнее!..
Как и всегда, товарищ И. В. Сталин, товарищи В. М. Молотов и А. А. Жданов создали обстановку необычайной простоты, которая позволила нам не только слушать, но и активно включаться в разговор.
Товарищ И. В. Сталин подчеркнул, что исторические образы нужно показывать правдиво и сильно и что самое важное — соблюдать стиль исторической эпохи.
В ходе беседы был затронут ряд вопросов, касающихся нашей кинематографии, отдельных кинокартин, и мы с С. М. Эйзенштейном ещё раз убедились, с каким огромным вниманием Иосиф Виссарионович относится к вопросам искусства. Иосиф Виссарионович подробно помнил не только наши фильмы, но и большинство актёров-исполнителей и изумительно точно определял возможности каждого из нас.
Говоря о задачах актера, Иосиф Виссарионович сказал, что самое главное достоинство актера — умение перевоплощаться. Когда я заметил, что в юношеские годы мне удалось часто «наблюдать такого мастера искусства сценического перевоплощения, как Федор Иванович Шаляпин, — Иосиф Виссарионович сказал, что это — великий актёр. Припоминая, кто из наших советских актеров владеет способностью перевоплощения, товарищ И. В. Сталин упомянул Н. П. Хмелёва.
Мы заговорили о сроках постановки нашей картины. Иосиф Виссарионович сказал, что излишняя торопливость в таком деле не нужна и что самое важное, чтобы картина была сделана в стиле эпохи, в соответствии с исторической правдой. Необходимо выпускать на экраны исключительно кинофильмы высокого качества. Зритель наш вырос, и мы должны показывать ему только высококачественные художественные произведения.
В конце беседы Иосиф Виссарионович спросил, как мы думаем заканчивать фильм.
Я ответил, что, как и предполагалось по первоначальному варианту сценария, фильм должен заканчиваться ливонским походом и победоносным выходом Ивана IV к морю.
Иван IV, в окружении военачальников, знаменосцев и воинов, стоит на берегу моря, перед набегающей волной. Сбылась его заветная юношеская мечта увидеть «море синее, море дальнее, море русское», — и, вглядываясь в даль, он заканчивает фильм словами:
— На морях стоим и стоять будем!
Товарищ И. В. Сталин улыбнулся и весело воскликнул:
— Ну, что же!.. Ведь так и получилось, — и даже намного лучше!.. Заканчивая беседу, Иосиф Виссарионович пожелал нам успеха."

Ещё более полное представление о новой официальной оценке Ивана Грозного даёт стенограмма той же встречи.
Запись беседы с С.М. Эйзенштейном и Н.К. Черкасовым по поводу фильма “Иван Грозный” 26 февраля 1947 года (отрывки)
"Сталин. Вы историю изучали?
Эйзенштейн. Более или менее…
Сталин. Более или менее?.. Я тоже немножко знаком с историей. У вас неправильно показана опричнина. Опричнина — это королевское войско. В отличие от феодальной армии, которая могла в любой момент сворачивать свои знамена и уходить с войны, — образовалась регулярная армия, прогрессивная армия. У вас опричники показаны, как ку-клус-клан.
Эйзенштейн сказал, что они одеты в белые колпаки, а у нас — в чёрные.
Молотов. Это принципиальной разницы не составляет.
Сталин. Царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета. Все ему подсказывают, что надо делать, а не он сам принимает решения… Царь Иван был великий и мудрый правитель, и если его сравнить с Людовиком XI (вы читали о Людовике XI, который готовил абсолютизм для Людовика XIV?), то Иван Грозный по отношению к Людовику на десятом небе. Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния. В показе Ивана Грозного в таком направлении были допущены отклонения и неправильности. Пётр I — тоже великий государь, но он слишком либерально относился к иностранцам, слишком раскрыл ворота и допустил иностранное влияние в страну, допустив онемечивание России. Ещё больше допустила его Екатерина. И дальше. Разве двор Александра I был русским двором? Разве двор Николая I был русским двором? Нет. Это были немецкие дворы.
Замечательным мероприятием Ивана Грозного было то, что он первый ввёл государственную монополию внешней торговли. Иван Грозный был первый, кто её ввел, Ленин — второй.
Жданов. Эйзенштейновский Иван Грозный получился неврастеником.
Молотов. Вообще сделан упор на психологизм, на чрезмерное подчёркивание внутренних психологических противоречий и личных переживаний.
Сталин. Нужно показывать исторические фигуры правильно по стилю. Так, например, в первой серии не верно, что Иван Грозный так долго целуется с женой. В те времена это не допускалось.
Жданов. Картина сделана в византийском уклоне, и там тоже это не практиковалось.
Молотов. Вторая серия очень зажата сводами, подвалами, нет свежего воздуха, нет шири Москвы, нет показа народа. Можно показывать разговоры, можно показывать репрессии, но не только это.
Сталин. Иван Грозный был очень жестоким. Показывать, что он был жестоким можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким. Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал… Нужно было быть ещё решительнее. [...]
Дальше Сталин делает ряд замечаний по поводу трактовки образа Ивана Грозного и говорит о том, что Малюта Скуратов был крупным военачальником и героически погиб в войну с Ливонией...


"Малюта Скуратов был крупным военачальником и героически погиб в войну с Ливонией"

Эйзенштейн. Мы говорим, что в первой серии удался ряд моментов, и это нам даёт уверенность в том, что мы сделаем и вторую серию.
Сталин. Что удалось и хорошо, мы сейчас не говорим, мы говорим сейчас только о недостатках. [...]
Жданов говорит, что Эйзенштейн увлекается тенями (что отвлекает зрителя от действия) и бородой Грозного, что Грозный слишком часто поднимает голову, чтобы было видно его бороду. Эйзенштейн обещает в будущем бороду Грозного укоротить.


"Эйзенштейн увлекается тенями (что отвлекает зрителя от действия)"


"Грозный слишком часто поднимает голову, чтобы было видно его бороду"

Сталин (вспоминая отдельных исполнителей первой серии "Ивана Грозного".) Курбский — великолепен. Очень хорош Старицкий (артист Кадочников.) Он очень хорошо ловит мух. Тоже: будущий царь, а ловит руками мух!
Такие детали нужно давать. Они вскрывают сущность человека...


"Курбский великолепен"


Во время съёмок


"Очень хорош Старицкий (артист Кадочников.) Он очень хорошо ловит мух. Тоже: будущий царь, а ловит руками мух!"

Ну, что же, тогда, значит, вопрос решён. Как вы считаете, товарищи (обращается к Молотову и Жданову), — дать возможность доделать фильм товарищам Черкасову и Эйзенштейну? — и добавляет: передайте об этом товарищу Большакову.
Черкасов спрашивает о некоторых частностях картины и о внешнем облике Ивана Грозного.
Сталин. Облик правильный, его менять не нужно. Хороший внешний облик Ивана Грозного.
Черкасов. Сцену убийства Старицкого можно оставить в сценарии?
Сталин. Можно оставить. Убийства бывали.
Черкасов. У нас есть в сценарии сцена, где Малюта Скуратов душит митрополита Филиппа.
Жданов. Это было в Тверском Отроч-монастыре?
Черкасов. Да. Нужно ли оставить эту сцену?
Сталин сказал, что эту сцену оставить нужно, что это будет исторически правильно. Молотов говорит, что репрессии вообще показывать можно и нужно, но надо показать, почему они делались, во имя чего. Для этого нужно шире показать государственную деятельность, не замыкаться только сценами в подвалах и закрытых помещениях, а показать широкую государственную деятельность.
Черкасов высказывает свои соображения по поводу будущего переделанного сценария, будущей второй серии.
Сталин. На чём будет кончаться картина? Как лучше сделать ещё две картины, то есть 2-ю и 3-ю серии? Как мы это думаем вообще сделать?
Эйзенштейн говорит, что лучше соединить снятый материал второй серии с тем, что осталось в сценарии, — в одну большую картину. Все с этим соглашаются."


Во время съёмок (в центре — Сергей Эйзенштейн)

Разумеется, историческая реабилитация Ивана Грозного вполне укладывалась в общее направление эволюции советского общества — от отрицания к преемственности — которое оно проходило после революции.
Однако в 60-е годы именно в отношении Ивана Грозного произошёл некоторый "откат" — стали появляться и его отрицательные оценки. Они исходили как от историков, так и от либеральной части интеллигенции. Отрывок из повести Солженицына, опубликованной в "Новом мире" в 1962 году, где осуждался "собачий вкус тирана" (т. е. Сталина), высоко оценивавшего Ивана Грозного, приведён выше. Тут надо заметить, что Никита Хрущёв назвал повесть "партийным произведением", и это указывалось в предисловии к ней. Фильм-комедия Эльдара Рязанова "Зигзаг удачи" (1968) начинался с мультфильма, весьма язвительно высмеивавшего царя Ивана (он якобы казнил воображаемого фотографа, сделавшего его портрет). Такое же насмешливое отношение к царю видно и в фильме Леонида Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию" (1973) по мотивам пьесы Михаила Булгакова.



(Продолжение следует).

Посты по теме:
ПИСЬМО 1.
ПИСЬМО 2.
ПИСЬМО 3. Красота — это повторение
ПИСЬМО 4. Всегда ли красота целесообразна?
ПИСЬМО 5. Есть ли в природе реклама?
ПИСЬМО 6. Есть ли у животных эстетическое чувство?
ПИСЬМО 7. Почему красота может "погубить мир"?
ПИСЬМО 8. Красивы ли "Черёмушки"?
ПИСЬМО 9. Аскеты и жизнелюбы
ПИСЬМО 10. Аскетизм и жизнелюбие в истории классов
ПИСЬМО 11. Аскетизм Рахметова
ПИСЬМО 12. Аскетизм Ленина
ПИСЬМО 13. Аскетизм Ленина (окончание)
ПИСЬМО 14. "Модель Ленина-Рахметова" после революции
ПИСЬМО 15. "Великая галстучная дискуссия"
ПИСЬМО 16. Сражение вокруг канарейки
ПИСЬМО 17. "Стиляга" против "Рахметова"
ПИСЬМО 18. Папина "Победа"
ПИСЬМО 19. Стиляги, инкруаябли, мервейёзы и "балы жертв"
ПИСЬМО 20. Модель "Ленина-Рахметова" в 60-е и 70-е годы
ПИСЬМО 21. Победа "стиляг"
ПИСЬМО 22. Краткое содержание предыдущих писем
ПИСЬМО 23. Закон Энгельса, или "Два шага вперёд, шаг назад"
ПИСЬМО 24. Нигилизм в истории красных и ранних христиан
ПИСЬМО 25. Ещё о неизбежности "контрреволюции"
ПИСЬМО 26. Победили ли стиляги? (Краткий обзор откликов)
ПИСЬМО 27. Армия
ПИСЬМО 28. "С Бонапартами-то мы справимся?"
ПИСЬМО 29. Суворов против Пугачёва
ПИСЬМО 30. Реабилитация царей: Пётр I
ПИСЬМО 31. Реабилитация царей: Иван Грозный
Tags: История, Россия, СССР, Сталин, Эволюция, переписка Энгельса с Каутским
Subscribe

Posts from This Journal “Эволюция” Tag

Buy for 20 tokens
В 2024 году, кстати, причастные к #ВЛКСМ отмечали 105-летний юбилей создания в Саратове областной комсомольской организации. Для студента-второкурсника, конечно, же, было очень значимо, что он стал автором передовицы в газете, пусть и в многотиражке СГТУ имени Гагарина…
  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 110 comments

Posts from This Journal “Эволюция” Tag