А предыдущее письмо, которое я отправлял Илье, вернулось обратно, всё изукрашенное множеством чёрных и синих печатей и штампов. Вот краткая одиссея этого письма:
– 3 июля письмо пришло по почте в Нижний Новгород;
– в Нижнем тюремщики поставили на нём штамп "Нижний Новгород ФКУ СИЗО-1" и пометку "убыл Казань СИЗО-1";
– 5 июля письмо было переотправлено из Нижнего в Казань;
– 9 июля письмо поступило в Казань;
– в Казани тюремщики поставили на нём штамп УФСИН "Следственный изолятор №1 Службы исполнения наказаний по Республике Татарстан" и сделали пометку: "01.07.14 убыл в СИ-1 Нижний Новгород";
– после чего письмо, устав, видимо, гоняться за заключённым адресатом "от южных морей до полярного края", возвратилось в Москву.
Пара слов по содержанию письма. Отрицательная оценка Петра Первого традиционно, уже лет сто или полтораста, характерна для многих русских анархистов (что, впрочем, понятно) и социалистов. Её довольно ярко выразил граф Лев Николаевич Толстой (пусть и не называвший себя "анархистом"), написавший: "Великий мерзавец, благочестивый разбойник, убийца, который кощунствовал над Евангелием… Забыть про это, а не памятники ставить".
Естественно, эта оценка распространяется и на поддерживавших Петра церковных деятелей, таких, как Феофан Прокопович. Но хотелось бы напомнить и о том, что В. И. Ульянов эту негативную оценку отнюдь не разделял, и наоборот, призывал своих соратников брать пример с того, как "Пётр ускорил перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства". А Герцен прямо уподоблял Петра французским якобинцам, замечая: "Пётр, Конвент научили нас шагать семимильными шагами, шагать из первого месяца беременности в девятый".
Так, может быть, и епископ Феофан Прокопович, плечом к плечу с Петром боровшийся за торжество науки и просвещения над средневековым невежеством и мракобесием, заслужил не самую дурную память потомства? Впрочем, оставляю этот вопрос открытым.
Вот что написал Илья Романов:
"Александр, добрый день!
Хотелось бы добавить кое-что в дополнение ранее обсуждавшихся тем.
Вот, в последние годы в обществе активно обсуждается проблема: допустимо ли учинять безобразия непотребные да во храмах православных? И при этом зело многие участники оной дискуссии, воодушевления исполнившись, высказывают желание рьяное лично расправляться с теми, кто подобные действия совершает. Причём самая бескомпромиссная позиция свойственна, так сказать, "православным неформалам": подёргивается (будто хапнул "легалки") Энтео, петушится Ванька Охлобыстин. Ничего удивительного нет, что мнение Иисуса авторитетом у этой публики не пользуется. Иисус-то ещё две тысячи лет назад отменил поклонение в храмах, в беседе с самаритянкой у колодца, сказав: "Настанет время, и настаёт уже, когда не в храме и не на горе сей поклоняться будут, а в духе и истине".
Однако РПЦ предпочитает к Иисусу не прислушиваться, а приторговывать им (предпочитая крупный опт), а исповедует, в действительности, смесь иудаизма с язычеством. Устройство храмов, равно как и совершаемые в них попами обряды, позаимствованы православными у иудеев пронырливых. Разница только в том, что вешают они во храмах изображения богов языческих, называя их "святыми".
Но вот всегда ли приключающиеся иногда в храмах разные экстравагантные мероприятия вызывают у приверженцев такое возмущение, какое все имели возможность наблюдать недавно? Оказывается, не всегда. Вот, например, какой "перформанс" учудила в храме в 1733 году императрица Анна Иоанновна. (Цитирую по написанному на строго проверенных исторических фактах роману В. Пикуля "Слово и дело". Речь идёт о князе Михаиле Голицыне, обоснованно заподозренном в том, что он - "агент влияния" католичества):
"– Не пойду! – упёрся он ногами в дверные притолоки.
А сам здоров – как бык, ноги толстые. Тыр-пыр, не могли пропихнуть его в храм. Подскочил Ванька Топильский (секретарь Тайной розыскных дел канцелярии. – И. Р.) и заверещал:
– От веры православной отвращаешься ли? Почто в церковь божию чинно войти не желаешь?
– Да не в храм вы гоните меня, – с мукою отвечал Голицын. – Чую позор великий и посрамление всей фамилии моей знатной...
– Дурак! – крикнули князю и в спину так треснули, что он в церковный придел влетел и – головой прямо в пол...
От боли, от страха потерял князь разум.
– Верните жену мне! – взывал исступлённо. – Верните, а потом уж что угодно со мной творите... Она не поддана ея величеству, а есть вольная гражданка республики Флоренской... Пощадите!
А в ухо князю кто-то нашептал – сострадательно:
– Не пытай судьбу далее словами дерзкими. Упала на грудь седая голова, и тогда сказал он:
– Делайте...
Переступил ногами, словно конь в путах, и штаны с него сняли. Потянули потом исподнее – тоже прочь. Тогда (еще разумно) он понял, что с голым срамом шпага не годится. И сорвал её с пояса. Втащили его в придел храма. А в церкви служба шла. Придворные певчие хорошо пели, возносясь голосами к небу. И стало князю так больно за весь род людской, что заплакал он и тоже молитву запел... А его уже сажали.
Валерий Якоби. Ледяной дом. На картине изображена шутовская свадьба в Ледяном доме князя Голицына-Квасника – одна из забав императрицы Анны Иоанновны.
– Куда вы пихаете меня? – спросил. И его посадили: голым задом в лукошко с сырыми яйцами.
Сел... Сжался от стыда на лукошке.
– Сие есть, – объявил над ним Топильский, – наказание тебе знатное за веры отступничество, а женка твоя, коя тож папежского духу, выслана будет, и ты про неё сразу забудь...
Сумрачно было и холодно в пределе храма. Текли из лукошка раздавленные яйца. Сгорая со стыда, поднял Голицын голову.
– Эй, кто тут ещё? – спросил, приглядываясь.
– Это мы, – ответили из потемок. – Шуты ея величества...
Валерий Якоби. Шуты в спальне Анны Иоанновны. 1872 г.
Верно: сидели, тоже на яйцах, все с задницами голыми, у входа в храм дряхлый князь Никита Волконский, "король самоедский" Лакоста и еще кто-то - не разглядеть было...
– Кто? – спросил Голицын.
– Я, папенька, – ответили. – Твой зятек, граф Алешка Апраксин... Оно бы и ничего все, мне даже нравится служба легкая. Да при ея величестве, говорят, кудахтать надобно, дабы развеселить государыню нашу. Вот и скорблю – справлюсь ли по-петушиному?
Открыли приворот – брызнуло светом из церкви, и вдоль сеней пробежала востроносая собачонка. Значит, императрица где-то поблизости.., сейчас явится. Михайла Алексеевич голову понурил, чтобы его никто не узнал. А над ним прошуршало платье и сверху полилось на него ято-то кислое и холодное... Квас!
И раздался хохот – это смеялись над ним придворные:
– Вот ты и квасу из царских ручек отпил...
Тут все шуты встрепенулись, руками стали махать. И все на разные голоса закудахтали, на яйцах подпрыгивая:
– Куд-куды-кудах! Куд-куд-куд-кудах!
Словно череп раскололи Голицыну, и это было началом его безумия... Михайла Алексеевич тоже руками взмахнул, подпрыгнул и запел курицей. Лучше всех запел. А за то, что на голову ему опитки кваса были излиты, за это его Квасником прозвали, по титулу более величать не стали... Голицын Квасник!
– Куд-куды-кудах.., куда-как-кудах! – хлопал руками Михайла Алексеевич, и в эти дни Анна Иоанновна писала на Москву своему дядюшке графу Салтыкову, который там губернаторствовал:
"...благодарна за присылку Голицына, коей всех лучше и здесь всех дураков победил. Ежели ещё такой же дурак в его пору сыщется, то немедленно уведомь, и пребываю вам неотменно в моей высокой милости...
Анна".
Ну, а что же церковные иерархи? Возможно, сурово осудили подобный "панк-молебен" на подведомственной им территории? Как бы не так! Глава Синода Феофан Прокопович был одним из вернейших приверженцев Анны Иоанновны. Эта последняя при вступлении на престол, действительно, вынужденно подписала так называемые "кондиции" – фактически конституцию, отменявшую самодержавие. После этого императрица могла только "царствовать, но не править". Но очень скоро, при активнейшем участии Синода и лично Прокоповича, – произошёл переворот, и самодержавная власть была восстановлена в полном объёме. И такова позиция православных всегда: они всегда – за самодержавие. Мол, правитель даётся богом, и пытаться как-то ограничивать богоданную власть – страшный грех. А государыне, правящей благословением божиим – можно в храме и штаны с мужиков стаскивать, и шутовство всяческое сеять – никакого греха туточа нету...
Николай Неврев. "Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова перед пострижением". 1886 г.
В центре картины – епископ Феофан Прокопович.
Был, правда, когда-то давно такой диссидент Иисус, который не уставал повторять: "Горе вам, фарисеи!"...
* * *
Удивительное сходство некоторых исторических эпох, которые имели место в разное время и в разных странах, давно привлекает наше внимание. Недавно обнаружил очень показательный документ на эту тему: отрывок из памфлета, имевшего хождение среди французских эмигрантов после знаменательного дня 9-го термидорв. Обратите, пожалуйста, внимание:
"Париж задыхается в вихре удовольствий. На другой день после казни Робеспьера все понятия революции о суровых добродетелях гражданина стали смешными и звучат издевательством. Все вмиг помешались на богатстве. Деньги делают нынче на всём: на курсе постоянно падающих ассигнаций, но ещё больше на "наследстве крови" – продаже имений гильотинированных. Надо только иметь руку в бесстыдной Директории, состоящей из вчерашних республиканцев, мгновенно ставших сегодняшними ворами... А как преобразились Елисейские Поля! Угрюмые куртки санкюлотов сменились разноцветными фраками "новых французов", щеголяющих тростями с бесценными набалдашниками, золотом и каменьями... В открытых колясках восседают дамы с обнажёнными плечами, похожие на античных богинь, а ещё больше – на цариц полусвета. Некая госпожа ЖБ [Жозефина Богарне. – А. М.] – одна из этих повелительниц новой Франции. Из застенков Консьержери, где она дожидалась смерти (спасла её только гибель Максимилиана), она сразу попала в салоны "новых французов".
Жозефина Богарне
И уже из постелей разбогатевших спекулянтов перелегла в кровать к их вождю – мсье Б[аррасу – глава Директории. – И. Р.]... Сей господин покупает ей кареты и даёт деньги на роскошные приёмы. Эти пиры происходят в её новом доме, купленном опять же мсье Б. Мужчинам положено приходить туда без жён.
Поль Франсуа Жан Никола виконт де Баррас
Здесь устраиваются миллионные сделки, распределяются государственные средства – так нынче принято в республиканском Париже! Но ловелас Б. не может быть долго верен одной даме... Они расстались. Однако неукротимая плоть госпожи Б. влечёт её к новым приключениям. Говорят, её многочисленные избранники всегда молоды и красивы. Но недавно в её постели появился совсем иной герой. Он мал ростом, и жалок телом. Надеюсь, граждане, вы догадались? Да, это тот самый прославленный генерал... Таковы нынче властители дум, занимающие воображение французского народа. Проснись, бедная Франция!".
Карикатура на Барраса и Бонапарта. 1797 год
Каково?! Вот уж, действительно, как говорил Екклезиаст: "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.
Получил кое-что из Ваших писем; об этом напишу несколько попозже. Большое спасибо за то, что присылаете мне столько интересной информации.
Пока заканчиваю. С уважением, Илья Романов.
14.07.14 г."
ПОДРОБНЕЕ о деле Ильи Романова читайте здесь
Journal information