Вандализм в Зимнем дворце. Декабрь 1917
10 января (29 декабря) — день рождения художника Ивана Владимирова (1869/1870-1947). Многих картины Владимирова ставят в тупик, ведь он считается советским живописцем и заслуженным художником РСФСР. Но львиная доля его произведений пропитана такой лютой, буквально пещерной ненавистью к революции, что неподготовленного зрителя может взять оторопь. Сочувствие художника — всецело на стороне «бывших»: помещиков, генералов, офицеров, собственников, духовенства (священником, кстати, был и его отец)... У них — несчастные, умные, одухотворённые, страдающие лица. Защитники революции, матросы, красноармейцы изображены с нескрываемой ненавистью и предстают сплошь как хамы с неизменной папироской на губе и спесиво задранным скошенным подбородком. Лица их тупые, наглые, чёрствые, надменные, так и светятся глупостью и самодовольством. Всё творчество Владимирова, посвящённое революции, — злобная карикатура, гротеск на неё, но при этом, если правильно понимать взгляд автора, не лишённый определённого интереса.
Как писал В.И. Ленин о другом таком же белогвардейском авторе, «с поразительным талантом изображены впечатления и настроения представителя старой, помещичьей и фабрикантской, богатой, объевшейся и объедавшейся России. Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов». Ну, про талант не берусь судить, по-моему, художественные образы г-на Владимирова достаточно шаблонны, стереотипны и повторяются (матрос с цигаркой в зубах кочует с одной картины на другую), но вот «до кипения дошедшая ненависть» самая натуральная и неподдельная. Итак, смотрим на революцию глазами её «озлобленного почти до умопомрачения» врага.
Вот тщательно выписанные Владимировым бесчинства, которые творятся большевиками и красногвардейцами.
Разграбление винного магазина в Петрограде. Январь 1919
Изъятие банкнот, облигаций и т.п. из банка Вавельберга в Петрограде. 1919
Да как они посмели?!..
Вскрытие большевиками банковских ячеек. Действие, по-видимому, происходит в том же банке Вавельберга на Невском проспекте, 25.
На святое покусились...
Реквизиция церковного имущества в Петрограде
А какая ужасная судьба постигла старую элиту общества, «бывших» людей?!..
Бедственное положение бывших дворян и высокопоставленных лиц (нарисовано с натуры в доме генерала Бутурлина, 1919)
Заслуженный генерал (князь Васильчиков) в своём нынешнем положении. Sic transit gloria mundi (Петроград, июнь 1922)
Семья бывших, согнанная с квартиры
Трудовая повинность для купцов, дворян и уголовных преступников. 1919
Буржуазия на трудовой повинности. 1920
Купцы и дворяне на работах по вывозу мусора со дворов. 1920
Духовенство на трудовой повинности (по очистке конюшен). 1918
Когда под благословления того же духовенства простую «серую скотинку» гнали на убой в окопы мировой войны, никакого протеста у художника это не вызывало, он с энтузиазмом творил патриотические плакаты. Но стоило ролям немного перемениться, как настали последние времена...
Злодейства революции начались сразу после Февраля 1917 года. Вот эта сценка из февральских дней:
Арест генералов в 1917 году
...И продолжились после Октября 1917-го:
Конвоирование арестованных священников (сцена на Невском проспекте, 1922 г.)
Конвоирование арестованных
Врагов народа — к суду...
Допрос
Помещик и поп приговариваются комбедом к расстрелу
Расстрел городовых. 1917
Но, к счастью, «бывшие» люди не сдаются без боя. Вот духовенство героически прячет от изъятия проклятыми безбожниками церковные ценности.
Духовенство прячет церковные ценности в свежей могиле (окрестности Луги, 1922 г.)
А вот и они, новые господа положения. Новая, прости господи, «элита»!
Разграбление помещичьей усадьбы
Крестьяне возвращаются после разгрома помещичьей усадьбы в окрестностях Пскова. Это прямо по Маяковскому — «тащь в хату пианино, граммофон с часами»
Крестьяне перетащили в хлев рояль из барского дома:
У рояля
Крестьяне у Владимирова вызывают отвращение, пока они «растаскивают имущество из барских поместий» вместе с молодчиком в кожанке. Но стоит им повернуться против революции, самим превратиться в озлобленных собственников и наброситься на того же парня с вилами и топорами — и отношение к ним уже совершенно иное.
Встреча крестьянами реквизитора
Вот здесь некий агитатор в кожанке показывает деревенским мужикам фотографию товарища Льва Давидовича Троцкого и пытается их «сагитировать». Напрасный труд, пустое занятие!
Агитатор
Похожая сценка, только на станции железной дороги.
Исполнение «Интернационала» на железнодорожной станции
Женщина-милиционер. (В минуты отдыха)
Разъяснение военного приказа
Вот милиция «власть осуществляет».
Городская милиция. 1922
Галантный кавалер. 1923
Гранд-отель «Европа»
Гуляние. 1920-е
В пивной «Старая Бавария». 1920-е
За знакомство! 1923-1925
Моряк с девушками на лужайке
Лица тупые, грубые, наглые.
За чтением газеты «Правда»
А здесь художник раскалённой от ненависти кистью изобразил советского часового.
«На посту»
Мало того, что он сидит на посту, службы, мерррр-з-ззавец, не знает, развалился на каком-то импровизированном кресле, папироской нагло дымит, так он ещё, с&кин сын, чи-та-ет!!!.. Тут уже членораздельных слов совсем не остаётся, только клокочущие от ярости звуки и междометия, сами собой вылетающие из горла.
А мне при взгляде на эту картину вспомнился один эпизод из биографии В.И. Ленина. Первоначально часовой у дверей его кабинета стоял, как обычно, навытяжку. Владимиру Ильичу это как-то резало глаз, и однажды он сам заговорил с этим часовым:
— Вы не устали? Почему бы вам не присесть?.. Вам не скучно?
— Не скучно... ведь я вас охраняю.
Владимир Ильич выразительно обвел рукой пустой коридор (было уже за полночь):
— От кого?.. Вы зря теряете время, товарищ... У вас есть книга?
— Есть... в сумке.
Ленин вынес из своего кабинета венский стул:
— Вот стул, сидите, читайте и учитесь... Сидеть можно, только не спите.
Другой часовой, хоть после этого и сидел на стуле, обитом красным бархатом, и за столиком, но при каждом появлении главы Совнаркома норовил вскочить и отдать ему честь. Тогда Ленин своей рукой отнял ему руку от козырька и попросил его не вставать... «Тогда у нас никому это не казалось странным», — замечала Н.К. Крупская. «Ильич рассказывал мне как-то о посещении его Мирбахом... Около кабинета Владимира Ильича сидел и что-то читал часовой, и, когда Мирбах проходил в кабинет Ильича, он не поднял на него даже глаз и продолжал читать. Мирбах на него удивлённо посмотрел. Потом, уходя из кабинета, Мирбах остановился около сидящего часового, взял у него книгу, которую тот читал, и попросил переводчика перевести ему заглавие. Книга называлась: Бебель «Женщина и социализм». Мирбах молча возвратил её часовому».
Но вернёмся к творчеству Ивана Владимирова.
В «буржуазной» квартире
Некому защитить. 1921
В театре. Царская ложа. 1918
Единственное светлое пятно в этом советском царстве беспросветного ужаса и мрака — продовольственная помошь от гуверовской АРА (Американской администрации помощи). Кстати, по счастливому совпадению, именно на АРА и работал в те годы художник, именно она и покупала у него его замечательные картины.
Продовольственная помощь от АРА. 1922
Голодные годы в Петрограде. Горячий суп из общественной столовой. 1919
Бредут по площади пешком, как нищие, с кастрюльками супа в руках, «бывшие» люди, офицер со споротыми погонами и отсутствующей кокардой на фуражке, и священник, идут мимо горького напоминания о невозвратно утраченном прошлом — памятника государю императору Александру III, при котором все были на своих положенных местах. А навстречу им беззаботно катят на казённом роллс-ройсе новые счастливые господа положения, матрос с неразлучной цигаркой во рту, и такие же, как он.
Воды тоже часто нет, и «бывшим» людям приходится носить воду с Невы, как каким-то горничным и слугам! О, какое страдание!..
Петроград без воды. Водопровод часто не работал, и жителям приходилось носить воду с Невы (октябрь 1919)
И голод, голод, голод в проклятой Совдепии.
Разделка павшей лошади
Поиски съедобного в помойной яме
Голодные дни в Петрограде. Дама с дочерью собирают на помойке картофельные очистки и селедочные головы
Одна только АРА, святая АРА спасает. На этой картине художник изобразил самого себя и своих родных, везущих на санях помощь от АРА.
Русская семья в 1923 году. 1923
Но злодеи-большевики и тут не унимаются, они и помощь западных благотворителей расхищают!
Расхищение помощи голодающим от Шведского Красного Креста
Впрочем, есть ещё в этом мраке кое-что, что обнадёживает. Это возрождение торговли! Да-да! Она возрождается, несмотря ни на что.
Возрождение торговли
Иностранец, осаждаемый маленькими продавцами сигарет в Петрограде
Тут можно процитировать либеральную газету «Современное слово» за февраль 1918 года: «Все улицы, площади и бульвары заполнены мелкими торговцами... Магазины пустеют. Магазины заколачивают... Теперь торгует улица. Здесь можно достать — всё, на все вкусы, для всех потребностей...
— От гравюры и старинного фермуара до порнографической открытки и старых калош.
— От шоколада Крафта до ярко-красной «собачьей» колбасы.
«Буржуй», крупный «буржуй» — при последнем издыхании... Идёт новый «хозяин»... Мелкий, жадный, цепкий, яростный к наживе... Вот она — будущая буржуазия — в платках, попрыгивая от холода, кутаясь в шинелишки, азартно выкрикивает свой товар:
— Папиросы!
— Спички!
— Шоколад!
— Консервы! Разные вещи! Пряники!»...
Но большевики мешают и тут, нагло грабят благодетелей-торговцев.
Свободная торговля в Петрограде. Военные помогают себе на рынке
Да и потом, в 1930-е годы, большевики лучше и культурнее не становятся. Вот как, например, разнузданно они ведут себя на пляжах.
Мордобой на пляже – культурное достижение по спорту! 1930-е
Картина, посвящённая критике такого развившегося после революции явления, как нудизм (натуризм):
На бесстыжем пляже. 1930-е Нет, эта парочка на пляже не фотографируется на планшет... Она читает книгу
Нагота, подобная изображённой на ней, ужасна, бесстыдна, и художник категорически против неё. (Есть и другая картина Владимирова с советского пляжа, которая больше напоминает карикатуру). А вот такая нагота, старого порядка, наоборот, прекрасна, это — воплощение красоты, и очевидно, что художник от души осуждает юных советских невоспитанных дикарей-варваров.
Развлечения подростков в императорском саду Петрограда. 1921
Единственные, на ком можно остановиться и отдохнуть глазу в советских городах — это иностранцы. Культурные, аккуратные, подтянутые, элегантные. На фоне безобразных революционных статуй и безумных пионеров с красными знамёнами и барабанами в руках они выглядят отрадными оазисами цивилизованного порядка. Хотя тут симпатии и антипатии художника не так бросаются в глаза, и теперь уже труднее понять, на какой стороне было его сочувствие.
У памятника В.И. Ленину. Из серии «Иностранцы в СССР». 1936
Интуристы в Ленинграде. 1937
Интуристы в Ленинграде. Фрагмент
Интуристы в Ленинграде. Фрагмент
Ещё несколько картин Владимирова о Феврале. Любопытно, что здесь такого яростного неприятия революции не чувствуется, как в более поздних работах.
Долой орла! 1917
Сжигание орлов и царских портретов. 1917
Отречение Николая II от престола
Конец белой эпопеи, изображённый его кистью:
Бегство буржуазии из Новороссийска. 1920
Journal information