Пётр Кропоткин
4 февраля (23 января по старому стилю) — день рождения Климента Ефремовича Ворошилова (1881—1969). Вот любопытное воспоминание о том, как будущему «первому маршалу» довелось в молодости пообщаться с князем-анархистом Петром Кропоткиным.
Что тут интересно? Что между двумя собеседниками, при всём огромном различии их происхождения, воспитания и т.д., было некое сходство в той роли, которую отвела им история. Но которого они в тот момент ещё не осознавали. Пётр Алексеевич принадлежал к княжеской и царской династии Рюриковичей, правившей Русской землёй с древних времён и до Смутного времени. А Климент Ефремович был будущим главой Советского государства. То есть оба они были из когорты правителей России — будущей и прошлой. О чём же был их разговор, если попытаться вникнуть в его философскую суть? Она окажется довольно смешной. Молодой революционер пенял князю-революционеру за... излишний радикализм. Экстремизм, как теперь бы сказали.
Впрочем, вот рассказ самого Ворошилова. В апреле-мае 1907 года в Лондоне проходил V съезд РСДРП. Климент Ворошилов вспоминал:
«В числе приглашённых на съезд был и идейный руководитель русского анархизма князь Кропоткин. Он живо интересовался ходом прений, пытливо присматривался к его делегатам и вот однажды, подойдя к нам, изъявил желание встретиться с нами, рабочими, у него на квартире за чашкой чая. Этот вопрос мы подняли на одном из наших фракционных совещаний, спрашивали, как нам быть. Помню, Владимир Ильич с улыбкой напутствовал нас:
— А что ж тут плохого — попейте чайку с князем Кропоткиным, поговорите с ним по душам. Не знаю, как вам, а ему, уверен, будет от этого большая польза.
И вот мы, группа рабочих — большевиков, уральцы, петроградцы, донбассовцы, восемь — десять человек, пошли к Кропоткину. Он встретил нас приветливо. На столе «под парами» стоял такой привычный и родной русский самовар. Нас радушно рассадила и угощала чаем не то дочь, не то родственница хозяина — молодая красивая женщина.
Джеральд Келли. Портрет Александры («Саши») Кропоткиной. (Это запомнившаяся Ворошилову «молодая красивая женщина»)
Кропоткин, худощавый, с бородкой клинышком, какой-то очень лёгкий и игривый в своих сапожках с высокими каблучками, помогал ей. Нам никаких вопросов не задавал. Мы тоже молчали. Пауза становилась неловкой. Кто-то из нас спросил князя:
— Вот вы бываете у нас на съезде каждый день и, как видно, глубоко интересуетесь нашей работой, сочувствуете русской революции. Почему же вы не принимаете сейчас активного участия в революционной деятельности?
Кропоткин, мило улыбаясь, попытался отшутиться:
— Годы мои уже не те, и потом вы, наверное, знаете, что я стою за свободу личности: хочешь что-либо делать — делай, не хочешь — стой в стороне, никто и никого не должен понуждать. Человек сам несёт за себя ответственность.
Разговор завязался, нам только этого и надо было. Мы стали засыпать князя вопросами, примерами, фактами.
— Человек действительно сам выбирает, что ему делать, сам несёт ответственность за свои поступки, — говорили мы.— Но как всё это согласуется с практикой анархизма? Анархисты выступают против организованных действий рабочих, совершают грабежи и убийства, во время забастовок действуют как штрейкбрехеры.
Кропоткин уклонился от ответа и на этот вопрос.
— Каждый человек вправе поступать по своему разумению: как хочу, так себя и веду.
— Ну, а если он грабитель и вор, убил банковского служащего, отнял у него деньги, оставил вдовой его жену и сиротами его детей, тогда как? — наседали мы.
Кропоткин скорбно сморщился и пожал плечами:
— Ну, что ж, лес рубят — щепки летят.
Нам стало предельно ясно, что мы говорим на совершенно разных языках...»
Занятно читать, конечно, как большевики «срезали» князя Кропоткина с более умеренных позиций... Хотя вряд ли князь Пётр Алексеевич предполагал, что среди десятка молодых рабочих-марксистов с ним беседует будущий военный министр (нарком), маршал, а затем и глава Советского государства...
Ну, а в наше время какой вывод мы можем сделать из этого маленького исторического эпизода? Да очень простой: большевизм на Россию не с неба свалился. Как, считается, вся русская проза вышла из гоголевской «Шинели», так и большевизм вышел из освободительного движения XIX века, в котором «варились» марксисты, народники, анархисты... Был его законным детищем (и, по большому счёту, единственно возможным революционным детищем, добавим). А умудрённый опытом старик-князь был, конечно, совершенно прав, когда говорил, что во время революции «лес рубят — щепки летят», никуда от этого не деться.
И весьма символично, что нынешние украинские декоммунизаторы вычистили из названий городов, сёл и улиц Украины не только имя Ворошилова, но и имя его оппонента 110-летней давности — Петра Алексеевича Кропоткина...
Иосиф Серебряный. На V (Лондонском) съезде РСДРП в 1907 году. 1947. На картине молодой Ворошилов внимательно слушает разговор В.И. Ленина, И.В. Сталина и Максима Горького
Journal information