20-23 мая 1795 года — последнее крупное народное восстание в ходе Французской революции. На картине художника Фрагонара "Буасси д'Англа кланяется голове депутата Феро" запечатлён самый драматичный и знаменитый момент восстания: бунтовщики ворвались в зал заседаний Конвента, убили депутата Феро, отрезали его голову, насадили на пику и сунули под нос председательствующему депутату д'Англа. И он смиренно ей поклонился, поставив историков в неразрешимый тупик: кому он кланялся — убийцам, проявляя трусость, или убитому, проявляя смелость? Но, как бы то ни было, в историю его поклон вошёл как героический жест...
Мне уже приходилось писать, что в истории СССР прериальское восстание имеет свой аналог — нравится это кому-то или нет, но это Новочеркасское восстание 1962 года. Восставшие тоже были отнюдь не ангелами (а посмотрите на изображённых художником прериальцев: похожи они на ангелочков?). И тоже устроили восстание против термидорианцев. И даже лозунги их были похожи, у прериальцев: "Хлеба и Конституцию 1793 года!". У новочеркассцев "Мясо, масло, повышение зарплаты!". Вести с ними переговоры было трудно, а почти и невозможно. На законы они плевали с пребольшой горы (а то некоторые скрупулёзно пересчитывают законы, нарушенные новочеркассцами, и делают вывод, что поэтому расстрел их был абсолютно правомерен. Но история пишется не законниками и не по закону). Люди в числе восставших были, мягко говоря, разные... И так далее.
Просто в СССР всегда было принято сочувствовать прериальцам, хотя в чём, собственно, перед ними провинился именно злосчастный депутат Феро? Он был виноват ничуть не больше, а может, и меньше, чем любой другой депутат термидорианского Конвента.
В Новочеркасске, неизвестно для восставших, находились члены Политбюро (Президиума) ЦК Козлов, Микоян, Кириленко, Ильичёв, Полянский, секретарь ЦК Шелепин. Вот интересно, сильно бы увеличились чьи-то симпатии к восставшим, если бы они дознались об этом, оторвали голову, к примеру, Шелепину и потыкали ею в лицо Микояну, а тот бы смиренно поклонился?
Пора понять, что история пишется не кисейными барышнями из Смольного института и не для таких барышень. "Исторический путь — не тротуар Невского проспекта; он идёт целиком через поля, то пыльные, то грязные, то через болота, то через дебри". В истории действуют очень могущественные силы, легко стирающие в порошок не одного человека, а целые массы. И только такие силы способны, иногда уравновешивая друг друга, поддерживать то состояние, которое мы в простоте душевной считаем "мирным", "спокойным" и единственно "правильным". Вот этого не стоит забывать, оценивая любые народные движения и восстания...
Journal information