А. А. Громыко на обложке журнала "Time" в молодости и в 1984 году
18 (5) июля родился Андрей Андреевич Громыко (1909—1989) — предпоследний глава Советского государства (1985—1988). В течение 28 лет (1957—1985) он возглавлял МИД СССР — непревзойдённый рекорд. Помню западные радиопередачи 1983-1985 годов — о советском министре радиоведущие говорили с нескрываемым восхищением, называя эти рекордные цифры (они тогда были немного меньше) и приводя его прозвище на Западе — "мистер Нет". Он получил его за неуступчивую манеру вести дипломатические переговоры. (Кстати, такое же прозвище было у Вячеслава Молотова, который занимал этот пост до 1949 года).
Громыко так объяснял свою жёсткую позицию (эта его фраза известна в нескольких вариантах, со слов его сына): «Не будем менять итоги войны. Если мы им уступим, то прокляты будем всеми замученными и убитыми. Когда я веду сложные переговоры с немцами, то, случается, слышу за спиной шёпот братьев: «Не уступи им, Андрей, не уступи, это не твоё, а наше!».
Два брата Андрея Андреевича не вернулись с войны, третий умер от полученных там ран...
Карикатура на Громыко из советской прессы конца 80-х годов: за его спиной портреты всех Генсеков, при которых он был действующим политиком
В то же время Громыко выражал своё кредо как дипломата словами: «Лучше 10 лет переговоров, чем один день войны». Во время переговоров он неизменно сохранял хладнокровие и вежливый тон. Готов был терпеливо и без устали вести сражение за самые небольшие уступки. «Если Громыко вдруг выходил из себя, — отмечал Киссинджер, — значит, его «вспышка гнева» была тщательно обдумана и срежиссирована». Например, так было в 1983 году, когда госсекретарь США Шульц упорно хотел говорить с ним о сбитом южнокорейском самолёте. Громыко готов был обсуждать эту тему в ряду других, но не только её одну. Он швырнул свои очки на стол, причём так сильно, что чуть не разбил их. «Он встал и через стол резко бросил Шульцу в лицо: "Если вы не хотите говорить, значит, беседы не будет". И Шульц сдался. Cразу сказал: "Нет, я хочу вести беседу". И беседа пошла по той теме, по которой хотел Громыко», — вспоминал переводчик Виктор Суходрев.
В то же время Громыко не стеснялся напоминать собеседникам о военной мощи СССР. Без силы, считал он, цена дипломатии равна «цене чернил, которыми пишутся договоры». Рассказывают историю, как на коктейле в Белом доме Громыко заметил американским журналистам, что для прохода в Средиземное море Черноморскому флоту СССР потребуется всего лишь пара ракетных залпов. В результате этого появится, кроме Босфора, ещё два прохода в Средиземноморье, но, увы, больше не будет Стамбула. После этих слов Турция больше никогда не поднимала вопрос о закрытии Босфора для советских военных кораблей...
Со Сталиным и Трумэном. Потсдамская конференция, 18 июля 1945 года (А.А. Громыко 4-й справа)
Джон Кеннеди и Андрей Громыко в Овальном кабинете Белого дома. Вашингтон, 27 марта 1961 года
Возможно, самой большой ошибкой Громыко как политика было выдвижение Михаила Горбачёва в 1985 году на пост Генерального секретаря ЦК. Особенно если учесть, что Громыко оставался критиком Хрущёва за его «развенчание культа личности», а Горбачёв пошёл ровно по обратному пути. О Михаиле Сергеевиче, выдвигая его на пленуме ЦК, Громыко будто бы сказал легендарную фразу: «У этого человека, товарищи, приятная улыбка, но железные зубы». И — ошибся... (Хотя в материалах пленума этих слов нет, но зато есть другие похвалы громыко в адрес Горбачёва, например, за его якобы стремление «держать порох сухим» в отношениях с Западом).
По словам внука министра иностранных дел, Алексея Громыко: «В 1989 году советский лагерь начал разваливаться, настроения в стране стали приобретать резко негативные черты. Дед это, безусловно, чувствовал. Как раз где-то в 1988 году он и пришёл к мнению о том, что Горбачёв был не способен справиться с теми вызовами и задачами, которые история перед ним поставила. Дед переживал. И я думаю, что эти переживания сыграли свою роль в том, что он ушёл из жизни хоть и в преклонном возрасте, но довольно здоровым для своих лет человеком». Однажды, увидев, как по телевизору Генсека ругают на чём свет стоит, Андрей Андреевич не выдержал. «Он встал, перекрестился и сказал: «Слава богу, что меня там нет», — вспоминал его сын Анатолий Андреевич Громыко. «Не по Сеньке оказалась шапка государева, не по Сеньке!» — говорил Громыко, подразумевая Генсека...
Кремлёвский врач Евгений Чазов: «Человек с ледяным сердцем», — сказал он [Громыко] мне о Горбачёве, когда в связи с резким ухудшением состояния здоровья попал в больницу. Сознаюсь, я воспринимал его высказывания как естественную в такой ситуации обиду человека и оправдывал М. Горбачёва. Жизнь и последующие события подтвердили правильность мнения Громыко, но было уже слишком поздно».
Однако есть определённая ирония истории в том, что именно человек, выдвинутый в своё время в дипломатию Сталиным и Молотовым, в свою очередь, выдвинул в Генсеки Горбачёва, ставшего могильщиком СССР.
Journal information