Присоединяемся? :)
В этом посте попробую ещё раз дать «скучный» анализ недавних правых протестов с точки зрения истории и теории. А также и того вопроса, следовало ли левым к ним присоединяться или нет.
1. Эпоха, переживаемая сейчас бывшим СССР, в истории советской революции аналогична эпохам Реставрации во Французской и английской буржуазных революциях. Это признано уже многими, так что подробно обосновывать эту идею в данном посте не буду, тем более, что этой теме посвящён, во многом, весь данный блог.
2. В эпоху Реставрации наблюдается два основных политических и идейных течения: с одной стороны, ультрароялисты, ультрареставраторы, которые стремятся довести Реставрацию до предела, до полного восстановления социальных и политических отношений, существовавших до революции.
Другое основное течение в данную эпоху выступает за признание многих достижений революции и включение их в, так сказать, «несгораемый капитал» данного общества. Это течение в обеих революциях (французской и английской) носило довольно скромный, вполне буржуазный характер, и в обоих случаях приводило к новой революции. Но уже не Великой, как первая, а малой. В Англии это была так называемая Славная революция, во Франции — Июльская революция 1830 года. В обеих странах эти «малые революции» сместили ультрароялистов и официально закрепили признание многих достижений и завоеваний революции, в том числе на символическом уровне (например, во Франции государственным флагом вместо белого стяга с лилиями Бурбонов вновь стал трёхцветный флаг). Сама власть буржуазии после «малых революций» осталась непоколебленной, устояла даже буржуазная монархия, сменились только династии.
3. Ясно, что сторонники более радикального прогресса в обеих странах могли в эпоху Реставрации условно поддерживать второе течение и помогать его победе, признавая в то же время его ограниченность и недостаточность. Но они никак не могли поддерживать ультрароялистов и ультрареставраторов, так как с этим течением они были полной противоположностью.
Совместный протест ультрароялистов и республиканцев во Франции против, например, Талейрана и Фуше (министров-умеренных роялистов в правительстве Людовика XVIII) был бы величайшей нелепостью, хотя оба течения относились к этим деятелям крайне отрицательно. Но одно критиковало их за бывшее участие в революции (Фуше даже голосовал в Конвенте за казнь Людовика XVI, то есть был из числа «цареубийц»), а другое — за предательство революции, республики, а затем и Наполеона, за переход на сторону легитимизма и роялизма.
Совместная демонстрация ультрароялистов и республиканцев в 1820-е годы с «общим» лозунгом «Долой Талейрана и Фуше!» была бы воспринята как величайшая нелепость и нонсенс, да и просто была совершенно невозможна.
4. Таким образом, отношение левых и красных к выступлениям правой российской оппозиции летом 2019 года должно определяться её классовой и исторической оценкой. Кто там протестует: сторонники ультрареставрации или, наоборот, некоторого умеренного сдвига в направлении реабилитации революционных завоеваний и идей 1917 года. Ясно, что в первом случае левые должны решительно выступить против них, во втором — могли бы их условно и ограниченно поддержать, помогая тем самым сдвигу российского общества в сторону «малой революции».
5. При простейшем анализе состава протестов мы видим, что сторонники ультрареставрации там, несомненно, присутствуют. В бывшем СССР ультрареставрация получила довольно меткое и точное название «декоммунизация». Мы видим среди участников протестов людей с флагами «Декоммунизация», представителей соответствующего течения. Правда, некоторые утверждают, что эти флаги, мол, не отражают общего направления протеста. Но лозунг декоммунизации присутствует также и в программах ряда партий, которые поддерживают протест и участвуют в нём, таких, как ПАРНАС и «Яблоко». Их программные требования включают уголовные запреты деятельности и пропаганды коммунистов, уголовные наказания за «оправдание» советского прошлого, которые отсутствуют даже в сегодняшнем вполне «реставрационном» законодательстве России. Они также требуют расширения объёма антисоветской и антикоммунистической пропаганды в школьном обучении. Иначе говоря, нынешнее уличное движение по всем признакам носит характер «ультрароялистского», критикующего нынешние правые власти с позиций ещё более реакционных и правых.
6. Некоторые указывают, что правые протестующие на словах требуют соблюдения некоторых формальных правил буржуазной демократии, что не противоречит и интересам левых. Которые тоже заинтересованы в сохранении буржуазно-демократических норм. Но надо заметить, что реставраторское, реакционное движение под лозунгом «соблюдения демократии» — отнюдь не новость. Вся Реставрация в эпоху «перестройки» шла именно под лозунгом «расширения демократии». Правда, как только буржуазии удалось в 1991 году захватить власть, тренд мгновенно изменился: лозунг «Вся власть Советам!» был выброшен вон, и органично сменился на «борьбу против всевластия Советов». Которая и завершилась в 1993 году расстрелом Верховного Совета и разгоном всех остальных Советов.
В эпоху французской революции реставраторское движение 18 Фрюктидора тоже шло под лозунгом «соблюдения демократии». Но уцелевшие республиканцы ни в малейшей степени не питали иллюзий относительно того, кому на пользу пойдёт подобная «демократия». Не поддерживали движение и даже оценивали победу над ним положительно. Вот любопытный отрывок из письма бабувиста (то есть сторонника коммуниста Бабёфа) Таффуро, остававшегося на свободе, своему товарищу Буонаротти, находившемуся в заключении, от 26 января 1798 года (то есть спустя несколько месяцев после разгрома роялистов 18 фрюктидора): «Трёхцветное знамя украшает теперь все дома в нашей коммуне в декадные дни и во время национальных праздников. Не встретишь ни одной женщины, которая не носила бы национальной кокарды. Возникают многочисленные конституционные кружки, а кружок в Бетюне потребовал уже от правительства справедливости по отношению к вам... Если бы маленькая армия великого Пишегрю осмелилась в день 18 фрюктидора дать бой республиканцам, мы получили бы удовольствие и хорошенько их поколотили; я был тогда уверен, что правительство, для которого мы совершили бы чудеса храбрости, освободило бы вас — единственная награда, которой мы бы от него потребовали... Сейчас аристократы считают меня неуязвимым. Я испытываю иногда стыд за человеческое достоинство, видя, как ежедневно мои злейшие враги при каждой встрече отвешивают мне нижайшие поклоны и осыпают самой постыдной лестью, чтобы заставить меня забыть их прежнее поведение; я довольствуюсь тем, что говорю им, как Иисус из Назарета: «Ступайте и больше не грешите»...»
Как видим, республиканцу в дни реакции и в голову не приходило кинуться на шею роялистам и тем паче вместе с ними потребовать «демократии», наоборот, он мечтал, чтобы термидорианское правительство позволило ему и его товарищам их «хорошенько поколотить». И никакие «нижайшие поклоны», которые ему отвешивали роялисты, не могли его подкупить и заставить пуститься с ними во все тяжкие. Он помнил их «прежнее поведение». Наши горе-левые напрочь позабыли поведение правых в дни Октября 1993 года, когда они с большим удовольствием из танковых пушек и крупнокалиберных пулемётов расстреливали защитников власти Советов (то есть буржуазной демократии). Именно из этого расстрела и родился нынешний режим, в котором от буржуазной демократии сохраняются лишь отдельные элементы. Но ясно, что дальнейшее продвижение общества вправо неизбежно уничтожит и эти элементы.
Насчёт идеи о том, чтобы нынешним левым «хорошенько поколотить» г-на Энтео или его единомышленников из «Декоммунизации», тут была бы, пожалуй, уместна пословица «нашему теляти волка бы сожрати». :) Примыкать к нынешнему реставраторскому правительству в качестве охвостья (как это в своей стране сделали украинские горе-«левые» из КПУ, поддержав правительство Януковича) — едва ли плодотворная идея. Но уж выступать с декоммунизаторами из ПАРНАСа, «Яблока» и других правых и ультраправых организаций вместе, общим фронтом, под их лозунгами — это однозначное падение ниже плинтуса.
7. Теоретически можно представить переход некоторых участников нынешнего правого протеста в лагерь «малой революции» наподобие июльской революции 1830 года или «славной революции» в Англии. Но показателем этого будет резкое изменение их программных положений и лозунгов: вместо требования декоммунизации и «осуждения государственного переворота 1917-1918 годов» там будет звучать, наоборот, закрепление ряда достижений и завоеваний этого самого переворота. Такие положения, как защита республиканского строя, запрет монархической пропаганды со стороны госчиновников, защита отделения церкви от государства, поддержка национализации церковного имущества и борьба против его «реституции», защита и признание ценности всех социальных завоеваний 1917-1991 годов, реиндустриализация, защита сохранившейся советской и революционной символики, памятников и топонимов эпохи СССР как важного и ценного исторического достояния, и пр. и пр. Ни один из этих пунктов не покушается по сути на власть буржуазии, поэтому для либералов они были бы вполне приемлемы... если бы они предпочитали следовать по пути исторического прогресса, а не реакции. Но пока мы видим иное.
Journal information