"При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации. Не случайно же крестьяне, по свидетельству историков, говорили своим бывшим господам после реформы: "Мы были ваши, а вы – наши"..."
Ну, чтобы не переписывать заново уже сказанное, просто процитирую свою же статью за 2009 год «Наш паровоз назад летит!». Тогда поводом к ней стало (несостоявшееся в итоге) переименование Ленинградского вокзала в Николаевский (отсюда и "железнодорожный" колорит статьи). Но, как известно, то, что отложено – не потеряно...
«Интересно, все ли заметили, что наш исторический паровоз давно уже движется задом наперёд? Ещё лет двадцать назад нам было торжественно объявлено о "возвращении к Ленину". И за окнами нашего поезда потянулись верстовые столбы: "1923... 1922... 1921... 1920... 1919... 1918..."
Возвращение к Ленину закончилось тем, что "пломбированный вагон" с вождём мирового пролетариата отцепили от поезда и сбросили под откос, а наш паровоз плавно причалил к станции "март-сентябрь 1917". Интеллигенция, совсем как в далёкие мартовские дни, наслаждалась "медовым месяцем" с властью. На монетах расправил крылья двуглавый орёл Временного правительства - республиканский, без держав и корон, а "Известия" из подвала в подвал печатали жизнеописания диссидентов, выдержанные в восторженных тонах. Интеллигентам искренне казалось, что так будет всегда. Но недолго музыка играла... Настал Октябрь – нет-нет, не 1917-го, а 1993 года – и медовый месяц как-то враз оборвался. К ужасу и недоумению интеллигентов, наш паровоз дёрнулся, загудел и неумолимо покатил дальше, в глубину веков. Державный орёл поклевал человечинки у Белого дома, тут же заново густо оброс монархическими регалиями, и полетел на Кавказ – на большую охоту. Вновь, после затянувшихся 76-летних каникул, собралась Государственная Дума, и мимо замелькали верстовые столбы – "1916, 1915... 1906, 1905".
А потом отметка "1905" тоже как-то незаметно осталась позади. Дума, правда, не исчезла совсем, но окончательно перестала быть "местом для дискуссий". А паровоз набрал ходу и рванул в прошлое с удвоенной скоростью! Время, назад! Проскочив задом наперёд первую русскую революцию и не успев толком опомниться, мы очутились в эпохе "Великих Реформ" Царя-Освободителя. Лояльная интеллигенция принялась было прославлять эти реформы и клеймить злодеев-народовольцев, помешавших доброму царю подписать конституцию. Опять наивно вообразила, что мы на этой станции застрянем надолго. Как бы не так! Ошиблись, голубчики. Реформы-то эти мы и впрямь проезжаем, только задом наперёд. Например, суд присяжных с медвежьей грацией подминается "силовиками" и быстро перестаёт быть "местом для правосудия". А всякие там "выборы", давно усохшие и отмершие наверху, теперь отмирают и на местном уровне.
И вот – внимание! исторический момент! – паровоз дал громкий гудок и разом перенёс нас по ту сторону всяких реформ. Перед нами открылась светлая и безмятежная даль крепостного права, благословенная эпоха царя Николая Палкина... то есть, виноват, Николая Павловича. Место главного героя нашего времени занял уже не Александр II, а его августейший батюшка. Никакого "Освобождения", и никаких тебе, упаси боже, "Великих Реформ". На несколько часов мы вернулись в счастливую патриархальную эпоху нетронутого крепостничества. Отдохнули душой. И тут же посыпалось – благословления церкви, верноподданные восторги, – в общем, всё, что полагается. Потом, увы, время вернулось назад, то есть вперёд, – столь поспешный рывок в прошлое был признан преждевременным. Отсюда мораль: не надо забегать впереди паровоза. Но "вопрос обсуждается". Итоги обсуждения заранее известны...
А что? Наш паровоз назад летит! Дальше, дальше, дальше! Что, в XVIII веке и железных дорог не было? Э, пустяки! Рельсы закончатся – в паланкине поедем. То есть одни, выйдя из вагонов "люкс", пересядут в столь же комфортабельные паланкины, а другие, выйдя из плацкартных и общих вагонов, знамо дело, эти паланкины понесут..."
Journal information